Я иду тебя искать!. Мари Анса
ведьма я, – ответила машинально, уже прикидывая, что придется сегодня самой заводить тесто и печь хлеб. Такой же вкусный у меня не получится, зато хоть будет что в купленные утром сливки помакать.
Я уже встала, чтобы распрощаться с Пелагеей, но женщина отступать не собиралась:
– Да это я так, по старой памяти! Марьяша, душа моя, месяц буду твой любимый хлеб печь, даже платы не возьму! Сынок мой старший еще и приносить сам его будет каждые три денька, чтобы ты ноженьки свои белые не трудила зазря!
А вот это уже было интересно.
– Просто зайти и посмотреть на ребенка? – уточнила я. – И если с ним все в порядке, то уговор все равно в силе?
– В силе! Но если ребенка подменили, то сначала требуется прогнать беса и вернуть нашего Петьку! – упрямо свела брови Пелагея. – Я тогда тебе к ржаному хлебу еще и булок сдобных добавлю.
Пораздумав пару мгновений, я кивнула:
– По рукам. Прямо сейчас и схожу!
Как раз время обеда близится – глядишь, Марфа меня еще и накормит в благодарность.
До дома дочери Пелагеи я шла в приподнятом настроении. Вот как здорово вышло! На целый месяц обеспечила себя бесплатным хлебом.
Снег падал на землю медленно-медленно, крупными белыми хлопьями, похожими на куриные перья. «Как в курятнике после нападения лисы» – мелькнуло в голове. Нет, я ни на секунду не забывала о волколаке и его жертвах, но разве может человек постоянно жить в тревоге? Тем более, когда на улице визжат и смеются дети, во дворах под крепкое словцо колют дрова крепкие мужики, а бабки у церкви дружно заводят песню.
– Ой, то не вечер, то не ве-е-ече-е-ер!
Марфа встретила меня на пороге, укачивая укутанного в одеяло орущего ребенка. Я даже не сразу узнала ту упитанную женщину, что еще месяц назад во время схваток вовсю трескала материны плюшки.
Сейчас на меня смотрела худая, измученная и смертельно уставшая женщина – лишь тень прежней веселой Марфы. Она даже не спросила меня, зачем я пришла. Просто ушла в избу, оставив открытой дверь.
Я молча вошла в сени, аккуратно повесила шубку на крючок и наконец призналась самой себе: хлеб все-таки придется отрабатывать.
Глава 10. Подменыш
В доме было темно и мрачно из-за плотно задернутых занавесок. «Подменыши не любят света. Полумрак скрывает их истинный облик», – всплыли в голове бабкины слова.
– Можно открыть?
Не дожидаясь ответа, я направилась к окну, но Марфа остановила меня резким вскриком:
– Не надо! Пуще прежнего заливаться начнет!
Я хмыкнула и все же дернула за полотна ткани, впуская в дом дневной свет.
Младенец, как и ожидалось, взревел раненым быком.
– Показывай ребенка, – велела я, а потом все же добавила, чтобы немного успокоить женщину, – сначала просто посмотрю.
Марфа сделала пару неуверенных шагов в моем направлении, а затем внезапно крепко обняла запеленатого сына и зло выкрикнула:
– Не покажу! Вдруг сглазишь, ведьма!
– Да куда уж хуже! – рассмеялась