Я иду тебя искать!. Мари Анса
сможешь? Какой-то ты бледный.
– Смогу! – рявкнул тот уже более уверенно. Вот, совсем другое дело!
Удостоверившись, что Весею держат крепко и несут осторожно, я поймала за рукав старосту:
– Добромир, погоди. Я займусь твоей дочкой. А вам нужно устроить облаву: я видела, как волколак ушел в лес. Есть надежда, что мы его спугнули, и он еще не успел вернуться в деревню в своем человеческом обличье.
Я видела, как сложно было мужчине собраться с мыслями и решиться оторваться душой от раненой дочери. Но прошло всего несколько мгновений – и передо мной стоял уже не убитый горем отец, а человек, отвечающий за благополучие сотен своих людей.
Он повернулся к ошалевшим мужикам и начал давать четкие указания:
– Делимся на три части, по числу главных улиц. В каждой компании выйдет по пять человек. Двое проверяют дома, остальные смотрят, кто куда заходит и откуда выходит. Все делаем быстро! Митька, Пашка, Мирон, вы бежите на другую сторону деревни и следите, не пробирается ли кто из леса с той стороны.
Я кивнула удовлетворенно и зашагала вслед за Тихомиром к дому старосты.
Там меня ждал полнейший бедлам. Бабы орали, дети плакали, а Евдокия, мать Весеи, и вовсе завывала над раненой дочерью, как над покойницей:
– Что ж с тобой сделали, ироды-ы-ы-ы! Красоту забрали, нелюди-и-и-и!
Я покачала головой и ловко распихала зевак по сторонам:
– Радоваться надо, что дочь жива, а не слезы ей на раны лить. Ну-ка, разойдитесь по домам!
Отовсюду полетели шепотки: Марьяна… она нашла… ведьма… Но в этот раз я была даже рада, что слава впереди меня бежит: бабы начали споро расходиться по дома, изба опустела. Кто-то прихватил с собой и плачущих младших хозяйских детей. Правильно, нечего малолетним на такой кошмар смотреть.
Когда мы остались с матерью Весеи один на один, дело пошло на лад. Женщина принялась с завидным рвением выполнять все мои указания: вскипятила воду, достала из сундука чистую выглаженную рубаху, которую можно было пустить на тряпки, и даже мазь лечебную нашла!
Я тщательно промыла раны на лице девушки, наложила повязки с мазью и, нерешительно помедлив, все же задала мучивший меня вопрос:
– Зачем ты вышла ночью из дому?
Весея, немного порозовевшая и пришедшая в себя, покосилась на мать. И промолчала. Я повернулась к Евдокии и попросила:
– А можете приготовить завтрак? Весее нужно подкрепиться после пережитого.
Жена старосты тут же заохала, закудахтала и унеслась в курятник – собирать яйца для яичницы.
– Еще и корову наверняка подоит, – подала голос Весея.
Несколько секунд мы пристально смотрели друг на друга – ну до чего же зеленые глаза! – и я не выдержала первой:
– Теперь расскажешь правду?
Глава 13. Внезапное озарение
Девушка опустила глаза, помолчала немного, и наконец-то решилась:
– Я ношу под сердцем дитя.
Удивления не было. Еще там, за околицей, ощупывая со всех сторон ее тело, я обратила внимание