По волчьему следу. Карина Демина
может, еще чего. Его и убрали.
– И голову оставили.
– Чтоб другим неповадно было, – отозвался Шапка.
– А следующий? Тоже?
– Так… не знаю. Я к нему поставил своего человечка, чтоб приглядывал.
– И спаивал.
– Помилуйте, господин маг… никто ему водку силой в рот не лил, если вы о том. А так… я человек маленький, мне перед высоким начальством отчитаться надобно. И город сберечь, чтоб и далее в нем было тихо да спокойно. Аль, думаете, наши подзаконники сильно гостям обрадуются? Еще войну начнут, не приведите Боги…
Он поглядел на меня.
– Ты там того… осторожнее, добре? Не лезь на рожон. Я-то ведаю, что ты – девка живучая, но… все одно, не лезь на рожон.
Шапка потер грудь.
– Сердце что-то третий день ноет… на покой мне пора. Давно пора…
И в этом он был прав.
– Нам нужен будет кабинет.
– Забирайте, – махнул рукой Шапка. – Вон, какой глянется, тот и забирайте. Кабинетов здесь свободных хватает.
– И дела пропавших. Заявления там. Отчеты. Какие следственные действия проводились…
По тоскливому взгляду Шапки понимаю – никакие. И не только я понимаю, потому как Бекшеев вздыхает и говорит:
– Все, что есть.
– Ваське скажи, – отмахивается Шапка. – И я скажу. Он, небось, и соберет… только… послушали б вы доброго совета, господин маг. Езжайте домой. Напишите отчета, что медведи шалят… наши подпишутся. И разойдемся с миром. Ни к чему оно, народ будоражить. Совершенно ни к чему.
Глава 10. Логово
«И стоит заметить, что в это непростое для страны время некоторые несознательные личности, увлекшись заграничной пропагандой и излишним либерализмом, с прежним упрямством пытаются навязать обществу чуждые Империи ценности…»
Тихоня обнаружился на лавочке, что характерно новенькой, еще не облизанной дождями. Краска на ней сияла, разве что кое-где пролегла по ней тонюсенькая паутина трещин. Тихоня сидел и лузгал семечки, ссыпая шелуху в кулек из газеты. Светило солнышко, правда, тени уже вытянулись, намекая, что дни весной пусть и долгие, но все одно не бесконечные.
– Что думаешь? – поинтересовался Бекшеев, отряхиваясь. Он, последние полчаса отчаянно чихавший – кабинет нам дали, да убраться в нем забыли, – вытер нос платком. – Извини… не думал, что пыль – это так…
И снова чихнул.
Шапка обещал, что к заврешнему дню наведет порядок.
И дела соберет.
И вовсе составит список тех, кто имеет отношение – сугубо теоретически – к произошедшему. А еще наверняка припрячет то, что еще не припрятал.
– Дурак, – я прищурилась.
Военные вот-вот должны были подъехать. И не хотелось. Вернуться бы в комнаты, проверить Софью, как она там. Кофею заказать, хотя во мне еще выпитые чаи плескались. Но тогда не кофею, а ужин. И растянуться бы на постели, закрыть глаза, вдыхая теплые ароматы сдобы и еще чего-нибудь.
– То,