Солдаты эры Водолея. Дмитрий Агалаков
и волевое. И взгляд – воина, ожидающего битвы не на жизнь, а на смерть.
Пташка опустился на пол, сел, точно ребенок, который намеревается разложить у своих ног кубики.
Сходство было настолько явным, что казалось, будто бы средневековый художник заглянул вперед и создал портрет женщины, которой было суждено родиться только через восемь веков!
Держа лист в руках, Пташка был в замешательстве. Кто все эти люди: Адельборг, Мирослав Владович, Клара Чёрна, ее дочь, эта пани Кох? Кем они были в его жизни? Он не знал их дела и знать не хотел. Но другой вопрос не давал ему покоя: в роли кого они выбрали его – Владека Пташку? Он, точно магнит, сумел притянуть к себе их всех. И не просто разных, но соперничавших друг с другом, люто враждовавших.
Пташка поднялся с пола, не выпуская листа из рук, прошелся по комнате. Чувствуя, что никаких сил у него не осталось, повалился на диван. Закрыл глаза. Никогда не было у него такого острого чувства страха. Но самой опасной из этой компании была девушка, чье лицо копировало лицо давно истлевшей воительницы. Появление в его жизни пани Кох не просто настораживало – пугало. Особенно холодок в ее голосе, пробирающий до костей. Леденящий.
Утром Пташка позвонил Зое, а когда она приехала к нему, то рассказал ей все. О всех перипетиях его поисков, касавшихся ордена, о «гостях», этих непрошеных чужаках. Кажется, Зое его рассказ показался фантастическим, особенно сюжет о пани Кох, как две капли воды похожей на средневековую воительницу, которой суждено было покинуть отчий дом и в чужих краях взять новую фамилию – Волкович.
Зоя ушла от него в час дня. А еще через полчаса он решил погулять по старому городу, проветриться…
Георгий Горовец заглянул в заплаканные глаза Зои Вайдовой. Ему только осталось представить себе несчастного Владека Пташку, который брел в шумной толпе туристов через Старый Град – вверх от Влтавы навстречу смерти.
– Я не поверила ему, – опустив голову, проговорила Зоя, – решила, что опасность, которую пан Пташка почувствовал рядом, он придумал себе.
Капитан Ветлецка отыскала альбом Пташки, все внимательно изучили фотографию амулета.
– Забавная вещица, – разглядывая его, сказала Ветлецка. – Но устраивать из-за амулета такой сыр-бор?
– Пани Вайдова, а где же фото скульптуры – старика и его дочери? – спросил Горовец. – Из скандинавского замка, – уточнил он.
– Он не включил их в этот альбом, – ответила Зоя. – Это фото было его откровением. Неразгаданной загадкой… Он положил снимок в конец альбома.
Между громадой листьев и обложкой хранилось черно-белое фото.
– А девица с мечом и впрямь смахивает на Рыжую, – проговорила Ветлецка. – Как вы считаете, комиссар Горовец?
– Бесспорно, – кивнул он. – Бесспорно… Я в недоумении и замешательстве.
– А кто эта Рыжая? – спросила Зоя.
– Очень плохая девочка, – откликнулся Горовец. – Очень. Полная ваша противоположность. – Он улыбнулся. –