«Лав – из» (сборник). Таня Малярчук
свой наряд со всех сторон.
– Я вас не узнаю, Антонина Васильевна, вы оделись как настоящий клоун! что за блузка?! что за юбка?! вы собрались в бордель?
Виктор наслаждается каждым своим словом. Око за око, думает он.
– А босоножки? На улице зима, а вы в босоножках. Антонина Васильевна, с вами все в порядке?
– Юноша, сегодня у меня очень хорошее настроение, и вам не удастся его испортить. Скорее наоборот.
– То есть вы МНЕ испортите настроение?
Антонина Васильевна пропускает его реплику мимо ушей.
– Мне пришла в голову гениальная идея, Виктор.
– Я уже ее боюсь!
– Ну зачем так сразу, – Антонина Васильевна присаживается на табуретку. – Вы мне нравитесь как раз за смелость.
Виктор выключает магнитофон.
– Понимаете, – начинает Антонина Васильевна, – меня всегда все боялись. Вы не спрашивали, а я не говорила – я почти сорок лет проработала в школе.
– Я должен был догадаться, – Виктор корчит важную гримасу. – Вы абсолютно неадекватны. Говорят, учителей со стажем не допускают свидетельствовать в судах. Слишком неуравновешенная психика.
– Молодой человек! Следите за своей речью!
Антонина Васильевна нервно ерзает на табуретке.
– Не стойте столбом. Присядьте, – говорит она.
Виктор опирается локтями на подоконник.
– В этой комнате одна табуретка, и вы ее заняли.
Он насмешливо улыбается, и Антонина Васильевна замечает, что ей это нравится.
– Я преподавала литературу.
– Я думал, математику. Математички – самые невыносимые. Ту, что учила меня, звали Мирослава Миколаивна, она любила бить детей указкой по пальцам.
– Я никогда не била своих учеников! – вспыхивает Антонина Васильевна и уже спокойнее добавляет: – Они и без того меня боялись.
– Я считаю, что это неправильно.
– Я тоже. Но ученики все равно боялись. Хотя я даже голос никогда не повышала. Я была добрым учителем.
– Могу себе представить.
У Антонины Васильевны горят щеки.
«Интересно, если б он мог увидеть меня такой, какой я была сорок лет тому назад, понравилась бы я ему?»
Антонина Васильевна встает с табуретки и отворачивается. Видит в зеркалах отражение его отражения. Оно с интересом за ней наблюдает.
– Антонина Васильевна, вы так прямо держите спину, что многие из бальников вам бы позавидовали.
– Моя покойная бабушка тыкала меня кулачками в спину, если я сутулилась. До сих пор чувствую эти ее кулачки.
Антонина Васильевна глубоко вздыхает.
– Я подумала… и решила. Буду преподавать вам литературу.
Виктор удивленно округляет глаза.
– Сомневаюсь, что вы со своими танцами прочитали более десяти книжек. Да, не более десяти…
– Антонина Васильевна, но…
– Это не займет много времени. Несколько часов в неделю. Вы не представляете себе, как много интересного я могу рассказать. Литература – это мировоззрение. Без литературы вы