Две ЛиИ и Иаков. Книга 4. Алик Серебров
в каждом, и еще небольшой с золотом на мелкие расходы. С Пондкаем рассчитаться хватит.
Сасин начал прибирать со стола, но я удержала. Считай половину добра истратили, пора было пристраивать вторую.
Я снова скромненько спрашиваю: на что, мол, теперь жить, после таких-то трат. На что получила ответ: «Боги помогут!». Грубовато получилось. Сасин и сам это почувствовал, глаза отвернул. Но я особо вида не подала, только заметила, что боги уже помогли, теперь его очередь.
Ростовщик почуял запах денег. Опустился за стол напротив. В глаза смотрит. Ждет продолжения.
А мне эти игры надоедать начали. В животе бурчит, глаза устали, в плечах ломит. Я ему и выложила. Есть у меня еще талант серебра. И хочу я одну половину у него оставить под такой же процент, как раньше, а вторую получить в том месте, куда переберусь.
Опять торговля началась. Ты сама все слышала. Все охи-вздохи, клятвы и проклятия, доли и налоги, мины и шеумы. Мне казалось иногда, что нахожусь на каком-то экзамене и меня проверяют со всех сторон, будто хотят назначить на должность секретаря при наместнике. Прилично надоело, но и сдаваться нельзя было. В другой раз вообще облапошат, если слабину заметят.
Результат таков: пол таланта серебра мы отдаем в рост под десятую часть на двадцать лет под сложный процент. Еще и объяснять пришлось, что это такое. Так что за них мы получим в конце концов три таланта и двадцать один сикль. Начались шуточки – мол столько никакой осел не увезет. Но я успокоила, сказала, что прибуду на верблюде.
Вторую половину оставляем здесь и получаем запечатанный полый глиняный шар, внутри которого будет находиться табличка с указанием суммы, причитающейся мне. Тут же ее и составили. А я еще и печать нашу опробовала. Да ты сама видела. Чувствовалось, что тебе понравилось. Оставили за это три кошеля. Ничего. Нам пока хватит, а тащить меньше придется. Знаешь, никакой жалости от того, что серебро отдала нет. Даже облегчение какое-то. Не нужно думать, как и где его пристраивать. Главное – работают.
– А мне как-то жалко. Была такая гора денег! Чуть с лестницы не свалились, пока с полки вытаскивали. Потом чуть руки не оторвались, когда с Чензиром тащили. А сейчас что? А теперь что? Несчастные четыре мины серебра да тощий кошелек за пазухой!
– С каких это пор такие деньжищи стали несчастной чепухой? Адат, приди в себя. Не гневи Иштар! Ведь отберет и не задумается. Лучше поблагодари, что помогла удачно договориться.
– Ой, извини. Я в извилину. Если у Устада начнут угощать, не отказывайся.
Лия-Тарбит вздрогнула, услышав непривычное для слуха обращение к себе: «Нин, госпожа! Прибыли». Подняв глаза на удивленно взиравшего на нее Аллаку, улыбнулась и кивнула. Только сейчас поняла, что уже давно стоит у дома Устада, а провожатый напрасно пытается привлечь к себе ее внимание. Поблагодарила спутника и привычно постучалась в знакомую калитку. Ждать долго не пришлось. Звуки