Самсон назорей. Пятеро. Владимир Евгеньевич Жаботинский
расплакались от радости, что скоро можно будет войти ужинать на виноградники. Самсон опять заговорил:
– Периззеи, гиргасеи, хиввеи… Что же, всех перерезать?
– За что? – спросил Ягир. – Кого они обидели?
– Или торчать им среди нас навеки, словно кость поперек горла? Проглотить надо кость – благо она стала мягкая, словно хрящ у барашка.
– И филистимляне – хрящ? – шепнул Ягир.
Самсон покачал головою:
– Кафтор не кость; Кафтор – железо; его не проглотишь. Значит – или мы, или они.
Ягир, как и все в то время, иногда тоже умел говорить образами. Он сказал с досадой:
– Кафтор железо. Дан камень; сведи их – будет огонь, и земля загорится.
Самсон остановился, расправил могучие руки, потянулся и ответил бодро и весело:
– Так и надо!
Нехуштан, не принимавший участия в этой беседе, только весело засвистал.
После Модина стали к нему повсюду приходить туземцы, прослышав о мудром судье. Сначала он отсылал их: согласно обычаю, они по своим дрязгам должны были судиться у собственных старост. Но оказалось, что у них уже и старост иногда нет – просто забыли выбрать, живя изо дня в день. Пришельцы взяли у них землю, язык, обычай, искусство, богов, а под конец отобрали у них и самую волю жить по-своему; как воробей, заглядевшийся на змею, они без ропота, может быть и не без охоты, дожидались поглощения.
Тяжбы их были несложны, сводились обычно к простой краже или обману, а приговоры Самсона – к палкам и пеням. Об одном случае, однако, сохранилось предание.
В Гимзо, на самой границе, где ханаанейское население было крупнее, потому что здесь селились иногда беженцы с филистимского побережья, была застарелая ссора между двумя соседями. Были это зажиточные люди, а потому их стычки волновали одноплеменников: туземцы охотно и грубо ругались между собою, но драк не любили. К Самсону пришло посольство просить, чтобы он помирил врагов. Враги оказались оба рослые, крепкие, без обычной тупости в глазах – может быть, с отдаленной примесью филистимского налета в крови.
– Жалуйтесь по очереди, – велел им Самсон.
Жалоб у них друг на друга было много, но все мелочи – Самсону стало скучно.
– Часто они дерутся? – спросил он у свидетелей.
– Чуть ли не каждый день приходится их разнимать, – ответили те.
– Отойдите в сторону, – сказал он свидетелям. Те расступились направо и налево; враги остались посередине. Самсон вдруг закричал: – Бей его!
Каждый из двоих принял этот приказ на свой счет; они замолотили кулаками, лягали друг друга, катались по земле, вцепившись один другому в бороду, а Самсон их по очереди подстрекал. Постепенно увлеклись и туземцы и тоже начали подбодрять то одного, то другого. Под конец оба выбились из сил и поплелись домой, то и дело опираясь друг на друга.
– Теперь будет у вас покой, – сказал Самсон. – Вся беда в том, что вы их разнимали. Всегда надо людям дать додраться.
Только одна группа туземцев не пришла к Самсону и вообще держалась особняком