Сказ о походе Чжэн Хэ в Западный океан. Том 1. Ло Маодэн
государь весь день разглядывал рисунки. Они выглядели словно в облачной дымке: что толку звать приближенных, разобрать что-либо могло лишь зоркое око высочайшего. Император насилу насчитал: в первой группе – 36 девятимачтовых кораблей, и рядом мелко приписано: «36 кораблей-сокровищниц[160] баочуань (Ил. 4, 5, 6) длиной 44,4 чжана[161], шириной 18 чжан».
Во второй группе оказалось 180 пятимачтовых боевых судов чжаньчуань: длина 18, ширина – 6,8 чжана. Третий отряд составили 300 шестимачтовых транспортных кораблей цзочуань, предназначенных для перевозки личного состава, вооружения и военной техники, длиной 24, шириной 9,4 чжана. В четвертую группу вошли семь сотен восьмимачтовых крупногабаритных быстроходных «конских кораблей» мачуань длиной 37, шириной 15 чжан, кои перевозили коней и всякие товары, среди них – дары для иностранных дворов и полученную от них дань. Пятая группа включала 240 семимачтовых грузовых судов-зерновозов лянчуань с провиантом и фуражом, об их размерах сказано: длина 28, ширина 12 чжан. Ни много ни мало – 1456 кораблей (Ил. 7, 8). На каждом имелись гостиные для приема посетителей, выстроенные по принципу «три явных, пять скрытых»[162], и просторные залы, спланированные по схожему плану «пять скрытых, семь явных». Все суда были обеспечены даосским трехуровневым компасом (Ил. 21) [163]. Стрелка двигалась по двадцати четырем сегментам, что позволяло днем следить за движением ветра и облаков, а ночью – звезд и небесных тел.
Изучив книжицу, император и возрадовался, и пригорюнился. Отчего возрадовался? Да оттого, что с такой армадой легко достичь Западного океана и отыскать государеву печать. А отчего пригорюнился? И то сказать – кораблей многое-множество, строить их непросто, расходы неисчислимые. Не иначе как придется пустить в дело земельный налог[164] всех тринадцати провинций страны. Как тут не призадуматься? При этом мысль о возможности раздобыть печать столь вдохновила Его величество, что он был готов на всё.
Тем временем солнце за гору закатилось, стемнело. Государь повелел всем расходиться. Служащие из Департамента по делам буддийского духовенства препроводили Государева советника в святое место буддистов – монастырь Чангань[165] в Нанкине, где они сообща проживали и служили своему учителю. А чиновники из Департамента по делам даосизма[166] вслед за Небесным наставником скопом отправились в раскинувшийся в горах Нанкина храм Чаотянь.
Император же вернулся в павильон Небесной чистоты[167], что на территории императорского дворца, вот только на душе у него было неспокойно.
Отчего? Да оттого, что отправка флотилии в Западный океан – деяние непомерной значимости, затраты немерены, и все заботы тяжким грузом легли на сердце государя. Он отправился в женские покои, но и там мысли не давали заснуть, ночь казалась бесконечной, как в тех стихах:
Осенняя пора. Как ночь долга.
Искрятся росы под луной, река чиста,
Из-за
Корабли-сокровищницы
Для облегчения подсчетов:
«Три явных, пять скрытых» – архитектурный принцип, использовавшийся при строительстве главных ворот Запретного города, в результате чего при взгляде на ворота с фасада видны были три арки, а с тыла – пять.
Даосский магнитный компас (
В XV веке земельный налог в основном взимался зерном (рисом или пшеницей) и тканями, деньги собирались в меньшем количестве.
Храм Чангань был построен южнее Нанкина во времена династии Сун.
Департамент по делам даосизма был организован при династии Мин.
Один из трех главных павильонов внутренних покоев на территории Запретного города, императорской резиденции в Пекине, построен в 1420 году и не сохранился.