Грешным делом. Яков Пикин
Голубой –сил неба. Розовый надежды. Синий –хладнокровия. И вот я стоял перед домом, покрашенным шампанью и тёмно –бордовым. «Напиться и упасть без чувств что -ли?», злорадно рассуждал я. Отдохнув немного перед домом, я шёл дальше.
На каком -то взгорке, наконец, вдалеке однообразно засеребрился купол церкви или монастыря, о котором видимо и говорила Зоя. Теперь, когда у меня появился чёткий ориентир я, собравшись с силами, пустился в путь с удвоенной силой.
Дойдя часа через два до церкви, я увидел, наконец, первого человека. Это была женщина. Она торопливо шла мимо храма шагом, слегка опустив голову.
– Извините…– сказал я охрипшим от длительного молчания, голосом. -Получилось прямо-таки карканье какое -то!
Всё то время, что я прокашливался, женщина, одетая, как монахиня в чёрный платок, без конца осеняла себя крестным знамением. Судя по её кроткому выражению, она готовилась умереть от руки незнакомца.
– Мне бы узнать…– сделал я к ней шаг.
– В Имя Отца, и Сына и Святага Духа, – забормотала монахиня, отходя и крестясь, – Пресвятая Дева, помилуй мя…
– Вы меня не правильно поняли, – начал оправдываться, – я тут немного заплутал, не можете подсказать дорогу?
– Раз плутаешь, сын мой, значит, не к Богу идёшь, – мелодичным голосом произнесла монахиня.
– Точнее заблудился, – усмехнулся я, – будто кто меня водит…
– Он и водит, сын мой, – подтвердила монахиня, выкинув неожиданно перед собой руку с торчащим указательным пальцем, – вон и дьявол позади тебя.
Я обернулся, замерев от ужаса. Ко мне, семеня ногами, быстро приближался тот самый старик, которого я встретил по дороге от вокзала. Резко повернувшись, я уставился на монахиню. Уголки её губ начали подниматься, обнажая жёлтые клыки. Ещё немного и я бы, закричав «на помощь!», рухнул посреди улицы на ватных ногах.
– Чего несёшь, убогая? Человека пугаешь!– Услышал я вместо этого его высокий, резковатый голос старика. – Какой я тебе дьявол?
Монахиня снова начала истово креститься.
– Говорил тебе, не ходи сюда больше! Говорил? – Задребезжал старик, обращаясь к монахине:
– А это тебя не касаемо, Фёдор. Не спросясь, люди ходют молиться!
– Ох, что ты за баба! Сколько раз говорил, тут музей исторический, а не богадельня! Вот отдадут монастырь церкви, тогда и молись.
– Кто отдаст? Сама отмолю быстрее у Бога, чем вы, нехристи, отдадите божьим людям!
– Чего мелешь? Нету его! Хочешь брошюру дам прочитать? Чёрным по белому писано – бога нету!
– Свят, свят, свят, – закрестилась монахиня.
– Вот и давай…– прикрикнул старик. – шуруй по своим делам. Свят у неё!
– Ох ты, бес окаянный! Каким ты был, таким остался! Заворчала монахиня и, выразив досаду кивком головы, торопливым шагом отправилась дальше. Но, остановившись, вдруг сказала:
– Не командуй, ирод, ушло твоё время!
Проводив её взглядом, я повернулся