Кукольник. Андрей Евгеньевич Белов
храбрец! – пришли к общему выводу зрители.
– Таким прямая дорога в наши сплоченные ряды! – выкрикнули стражники, одновременно сжав правые ладони в кулак, что означало боевое содружество.
– Тогда кто скребет снаружи?
Ужас селит в наши души? -
Задает вопрос тапер,
Устремив свой взгляд во двор.
– Кто в грязи оставил след,
Словно дьявола портрет?
Кто поднял ужасный шум?
Боже правый, здесь шатун!
И снова Октавио пришлось почувствовать себя неуютно, потому что клавесин, внутри которого не было ни одной струны, способной завибрировать, внезапно заиграл траурный марш. Причем носатая кукла даже не соизволила дотронуться до клавиш, решив воспользоваться колдовскими чарами, за что была мигом низвергнута вниз, дабы случайно не травмировать психику детей, занимающих первый ряд.
Взяв аккорд диез минор,
В погреб убежал тапер.
Ну а конюх, как упрямец,
На себя направил палец.
– Если надо, я пойду!
Дайте только кочергу.
Вдруг там вместо шатуна
Росомаха ждет меня.
– Иди, конечно! – поддержали храбреца стражники. – И не забудь прихватить с собой посох. Будет чем обороняться от свирепого хищника.
– Да-да! Задай ему хорошую трепку, – топнул кто-то в сердцах ногой. – Пусть знает, на кого посмел поднять лапу.
– Вот же лжец! – напрягся егерь,
Разве можно тебе верить?
Ты же спрячешься в амбаре
На высоком сеновале!
Где и сухо, и тепло,
Где коровы спят давно.
Нет, приятель, тут сиди!
Никуда не уходи!
– Не сдавайся! – продолжили подначивать храбреца стражники. – Иначе каждого ждет верная смерть.
– Вы серьезно? – молвил конюх,
Посмотрев на подоконник.
– Я же ради всех пекусь
И от страха не трясусь.
Но поскольку среди вас
Суматоха началась,
За столом пересижу,
Даже с места не сойду.
– У-у-у! – завыли зрители, поняв, как сильно заблуждались насчет геройских навыков конюха. – После такого ты, парень, ничем не лучше остальных.
– Точно, – расстроились стражники. – Мы-то думали, что скоро должно произойти кровопролитное сражение.
– Слюнтяй, – пустил склизкую слюну по подбородку пухлый мальчуган. – Прямо маменькин сынок.
– Хрю-хрю! – пискнула с нижней половинки сцены носатая кукла.
– Может, сам хозяин сходит,
Чтоб шатун нас не угробил? -
Предложил блаженный отче,
Сузив радужные очи.
– Уж кому, как не ему,
За дровами лезть во тьму?
Вон, какая ночь настала,
Чернотой весь двор застлала.
– Наконец, священника посетила здравая мысль, – вновь оживились зрители.
– Дайте хозяину таверны посох, – подала идею кудрявая девочка, прервав на секунду лизание пупырчатого барашка.
– Бе-е-е! –