Ты – моя паранойя. Элла Александровна Савицкая
приходится выполнять усиленную работу, чтобы побороть весь этот эмоциональный взрыв, который орудует в моем теле.
– Вероятно, для меня важнее не просто стать твоим первым, если меня как последнего мазохиста тянет обратно.
Эти слова меня подкашивают. Зажмуриваюсь. Вдох-выдох. Застываю, проваливаясь в глубокий взгляд, словно в бездну.
Не знаю, что ответить. Как рыба стою открывая и закрывая рот, когда раздаётся новая вибрация.
Игнорирую. Секунду, две, три.
Едва дышу.
– Кто до тебя так яростно пробивается? – выдыхает Зак, так и не отрываясь от меня.
– Не знаю.
– Не посмотришь? – шепчет, царапая щетиной мой висок.
– Нет.
Вибрация затихает, но через мгновение возобновляется.
Зак выдыхает и рывком достаёт телефон из моего кармана.
Уже собирается отдать мне его, когда его взгляд цепляется за экран.
Крис. И наша с ним фотка. Мы оба улыбаемся в камеру. Это мы ходили на комедию, и он решил нас сфоткать. Получилось довольно неплохо, и я поставила этот снимок на контакт.
Потеплевший взгляд Зака в мгновение холодеет. Он отдергивает руку, передумав отдавать мне телефон и отходит на два шага назад.
– Это кто? – грубо спрашивает, резко меняясь в лице.
Всего секунду назад я таяла от его слов, а сейчас как обухом по голове. Вспомнила почему больше не хочу этих пыток.
– Не твоё дело, Зак! Дай сюда телефон!
Тянусь, но Зак поднимает руку, продолжая рассматривать фотографию с маниакальным усердием.
– Кто это, Тара? – голос обретает стальной окрас, пораждая во мне еще более сильный гнев.
– Я сказала, телефон дай! – требую, толкая его в грудь. – Зак, твою мать!
Со стороны ванны раздаётся щелчок, означая, что мама вот-вот выйдет. Чёрт. Не хватало только, чтобы она видела наши разборки.
– Выйди в подъезд, – тяну его за руку за собой и быстрым шагом несусь к двери.
Мотор злости уже во всю работает, заставляя меня рывком открыть дверь и вытолкать его из квартиры.
Закрываю за собой дверь, а когда поворачиваюсь, Зак уже летает пальцем по экрану.
– Соскучилась, значит? – цедит сквозь зубы и пилит меня взглядом. – "Наши любимые мидии"?
Зрачки сузились, как у наркомана. Две крошечные точки, что означает, что он еле держится. Я выучила все эти симптомы очень давно.
Дышу глубоко и часто.
Хватаю телефон и тяну на себя, пытаясь вырвать из его оцепеневших пальцев.
– Это не твое дело. И ты не имеешь никакого права копаться в моем телефоне и читать мои сообщения! – выкрикиваю, дергая гаджет на себя, – Зак, отдай!
– Имею, – рявкает громко, – и на тебя имею. И на телефон твой тоже. Это он? – низкий бас отлетает от стен, как пули, – Он, Тара?
– Что, он?
– Он блядь первый?
Дергает телефон на себя, заставляя меня с размаху влететь в его грудь.
– Ты сказал, тебе все равно!
– Я ошибся, – рычит сквозь зубы
– Зак, дай сюда!
– Да,