Ты – моя паранойя. Элла Александровна Савицкая
нельзя! Потому что ты не имел права даже требовать этого ответа! Это моя жизнь, моя! – меня срывает, и я чувствую предательскую влагу на щеке.
Чёрт!
Зак быстро взлохмачивает волосы и тянется ко мне, вот только я не могу так.
– Прости, – выдаёт быстро, скорее для проформы, – Дай, – тянется к разбитому телефону, но я отдергиваю его.
– Не дам. Уходи! Пожалуйста, уходи! Я не могу так больше!
На мгновение встретившись с полыхающим взглядом, распахиваю дверь и залетаю в квартиру.
Бросаю телефон на стол, а сама падаю на стул и роняю лицо в руки. Всхлипываю, потому что больно. Очень больно. Противоречия на части рвут.
– Медвежонок, – голос мамы заставляет сбиться в комок. Не хочу, чтобы она видела меня такой. – Эй, – несмотря на мою видимую броню, теплые руки обнимают за плечи и тянут к себе.
Сдаюсь и утыкаюсь ей в плечо носом, пока реву белугой.
– Хорошая моя, – гладит меня мама, – опять не договорились?
– С ним невозможно договориться, – выкрикиваю в сердцах, – он упрямый баран!
Выпрямляюсь, стирая слезы, но они всё равно текут дальше.
– Он хороший, Тара. И любит тебя.
– Это не любовь, мам.
– Любовь, медвежонок. Не любовь – это когда спустя полгода разлуки парня не нарисуешь, а когда он покупает тебе твою любимую еду и приезжает несмотря на то, что ты выпускаешь колючки – это она и есть.
– Я колючки? – возмущаюсь сквозь слезы, – Мам, тебе не кажется, что ты его защищаешь чаще, чем меня.
– Я просто знаю тебя, – мама улыбается и тянется к телефону, чтобы покрутить его в руках, – хорошо, хоть не посуду! Миссис Колдуэл бы потом с меня три шкуры содрала.
– Угу. Посуда дешевле хотя бы. А где я теперь телефон новый достану? – забираю его и с горечью пробегаюсь пальцами по экрану.
Нажимаю на кнопку включения, молясь, чтобы включился. Денег – то на новый нет, а ремонт в копейку влетит, если ещё починят такую старую модель.
Экран загорается. Слава Богу! Облегченно выдыхаю.
– Забирай мой, – предлагает мама, – мне для работы и твой сгодится.
– Да прям! Не надо. Ты медсестра. Тебе важнее, чтобы он работал нормально. А я уж как-то справлюсь.
Откладываю мобильный и неосознанно тянусь к чашке Зака. Делаю несколько глотков сладкого чая и бесцельно утыкаюсь глазами в лежащую на столе чайную ложку. Как можно вот так за мгновение меняться из человека, которому я готова душу отдать в параноидального маньяка?
– Тар, – мама привлекает моё внимание, – мне кажется, вам нужно спокойно поговорить. Не кричать на весь подъезд, заменяя тем самым бразильский сериал для соседей, а просто выложить друг другу всё, что вас тревожит.
Да уж…
– Он не умеет спокойно.
– А ты? Ты уверена, что сама не выводишь его на эмоции?
– Мам, ну хватит! В конце концов я твоя дочь! – со стуком возвращаю чашку на стол, когда мама притягивает меня к себе и целует в макушку.
– Ты. И я хочу, чтобы ты была счастлива! Разве ты не была счастлива с Заком?
Молчу.
Была,