Ты – моя паранойя. Элла Александровна Савицкая
открываю её губы языком и проникаю им в горячий рот. Любимый рот, который я готов терзать часами, пока она стонать не начинает от избытка эмоций.
Внутренности кипят. Стискиваю её, но зараза отталкивает.
– Перестань! – отходит на шаг, снова в защитном жесте складывая руки на груди.
– Когда ты приехала? – стараюсь не пугать своим состоянием, но у меня это всегда получается плохо.
Сжимает губы и вздергивает точную бровь.
– Две недели назад.
– Две недели? – срывает меня.
– Не кричи!
Сжимаю челюсть, потому что «не кричать» не умею. Да и какой нахрен не кричать?
Ступаю в плотную, прижимая её к стене и ставлю по обе стороны от головы руки, чтобы не сбежала. С нее станется.
– Почему не позвонила? – выдавливаю сквозь зубы.
– А зачем?
– Не скучала, значит? – сощуриваюсь, вылавливая эмоции на лице, на которое пялился каждый вечер, перелистывая фотки, где мы ещё были вместе.
– Зак, я не позвонила, потому что знала, что снова начнется это всё, – всплескивает руками, но тут же снова складывает их на груди.
– Что всё?
– Вот это. Твоя мания. Я нормально привыкла жить, спокойно, не оглядываясь назад и не ожидая увидеть тебя.
– Нормально, значит? А то, что между нами было – было ненормально?
– Это была болезнь, какое-то безумие с постоянными рецидивами.
Чувствую, как собственные ноздри раздуваются. Прикрывают глаза, а у самого ладони в кулаки складываются.
– То есть ты излечилась?
– Я сделала прививку.
Перед глазами темнеет.
– Да что ты? Каким образом?
– Не важно. Зак, мы расстались. Я не хочу болеть снова. Пожалуйста.
Знаю. Я знаю, что ей было сложно со мной, знаю, что она плакала часто, ненавидела меня, кричала, чтобы не контролировал каждый её шаг, а я просто не мог не контролировать.
Не понимал, как можно не знать где она. Вот и сейчас от осознания, что уже две недели мог бы видеть её выламывает кости. А она не захотела. Забыла? Разлюбила?
– Зак, прошу тебя. Ты же тоже, наверное, за это время уже отошёл?
– Тоже? Нет, Тара, я не отошёл! И не отойду.
Большие глаза, в которых я однажды заблудился встречаются с моими и в них вспыхивает нечто непонятное. Вспыхивает и тут же гаснет.
Она вытягивает носом воздух и превращается в ту, что когда-то сказала мне «Зак, я так больше не могу. Нам нужен перерыв. Я уезжаю, а когда вернусь не знаю. За это время может случиться что угодно, и я не хочу, чтобы по приезду мы предъявляли что-то друг другу. Теперь мы по отдельности».
Тогда это ощутилось, как лезвие ножа в живот. Меня напополам сложило.
И вот сейчас она смотрит также. Решительно холодно.
– Зак, однажды мы попробовали, и у нас не получилось.
– Это у тебя не получилось! – огрызаюсь, склоняюсь у ней ближе.
В нос ударяет сладкий запах, который я всегда любил вытягивать носом и торчал от этого, как последний наркоман.
– Потому что ты сделал всё, чтобы не получилось!
– Я?
– Ты!
– А