Азбука спасения. Том 52. Никодим Благовестник

      Итак, начнем говорить и о третьей молитве: вещь странная и неудобосказуемая, а для неведающих не только неудоборазумеваемая, но и почти что невероятная, дело, не во многих обретаемое. Кажется мне, что и такое благо исчезло вместе с послушанием. Ибо послушание уводит возлюбленного своего от настоящего века сего лукавого, являет его беззаботным и беспристрастным, соделывает его легко и незамедлительно текущим к искомому пути, если только сможет он разыскать надежного проводника. Ибо, что преходящее отторгнет ум умерщвленного послушанием для всякого пристрастия мирского и телесного? Какой заботой отвлечется возложивший на Бога и своего отца всякое попечение души и тела, более не живя для себя и не желая дня человеческого (Иер.17:16)?

      Отсюда постигаемые умом обстояния <бого> отступных сил, наподобие веревок опутывающие и окружающие ум тысячами помыслов, прорываются, так что оказывающийся свободным, властно воюя и исследуя вражеские замыслы, искусно изгоняет их и воссылает молитвы с чистым сердцем. Таково начало уединенного жительства. Не так начавшие будут сокрушены зря. Начало же третьей молитвы берет начаток не от взирания горе, воздеяния рук, собирания мыслей и призывания помощи с неба: все это, как мы сказали, признаки первого прельщения. Но опять-таки, и не от второго заблуждения берет начаток ум, обращая внимание на внешние чувства, но, не видя внутренних врагов. Таковой, как мы сказали, поражается, а не поражает; ранится, и не знает кем, откуда, как и почему; в плен уводится, и не в силах отразить пленивших. Все время на спине его, скорее же на лице строят ковы грешники (Пс.128:3) и исполняют его тщеславием и самомнением.

      Ты же, если хочешь положить начаток столь светородному и сладостному деланию, постарайся начать отсюда. Вслед за строгим послушанием, писанным выше, тебе нужно делать все совестливо, ибо без послушания нет и чистой совести. И сохранить совесть ты должен прежде перед Богом, затем пред отцом своим духовным и, в-третьих, по отношению к людям и предметам. Пред Богом должен ты сохранить совесть, дабы того, что, как ты знаешь, не служит Богу, и тебе не делать. Пред отцом же своим духовным ты должен хранить совесть, чтобы делать ни добавляя, ни убавляя все, что он говорит тебе по усмотрению своему. По отношению к людям нужно хранить тебе совесть, дабы не делать другому того, что сам ненавидишь. Что же касается предметов, ты должен остерегаться от злоупотребления во всякой вещи: пище, питье и одежде; говоря проще – делать все, как пред лицем Божиим, ни в чем не обличаемый совестью.

      Теперь,