Тумстоун / Tombstone. Дон Нигро

      УАЙЕТТ (спокойно и задумчиво). Я думал, ты застрелил этого аккордеониста, Вирджил.

      ВИРДЖИЛ. Мне снилось, что застрелил, но, проснувшись, обнаружил, что застрелил кошку.

      (Еще одна музыкальная интерлюдия, игра аккордеониста лучше не становится).

      УАЙЕТТ. В этом маловато смысла Вирджил.

      ВИРДЖИЛ. Смысл есть, если копнуть глубже. Видишь ли, кошка ненавидела этот чертов аккордеон даже больше, чем я, и всякий раз, когда этот сукин сын начинал на нем играть, принималась издавать жуткие звуки, от которых негодование мое по отношению к аккордеонисту только нарастало. И вот однажды этот аккордеонист принялся играть уже после полуночи, я в это время крепко спал, лицом на жене, кошка заверещала, словно в нее вцепился ястреб, я проснулся, но не до конца, а утром жена сообщает мне, что я застрелил кошку.

      (Пауза).

      УАЙЕТТ. Какая грустная история, Вирджил.

      ВИРДЖИЛ. Я отнесся к этому философски. По крайней мере, одному из нас более не придется слушать этот чертов аккордеон. И могло быть хуже. Я мог застрелить жену.

      УАЙЕТТ. Это правда, Вирджил.

      ВИРДЖИЛ. Хотя спать лицом на кошке удовольствие маленькое.

      УАЙЕТТ. Согласен с тобой.

      ВИРДЖИЛ. До сих пор никак не поймаю этого чертова аккордеониста. Просто загадочно, как этому парню всякий раз удается исчезнуть. Словно он – призрак. (К счастью, аккордеонист перестает играть. УАЙЕТТ и ВИРДЖИЛ качаются). Но есть и плюсы, знаешь ли. Когда он перестает играть, начинаешь особенно ценить тишину. Наверное, музыка для этого и нужна.

      УАЙЕТТ. Наверное. (Пауза). Мне нравится это место, Вирджил. Это хорошее место.

      ВИРДЖИЛ. Да.

      УАЙЕТТ. Не хочется такого говорить, но, кажется, угасла во мне тяга к перемене мест.

      ВИРДЖИЛ. Знаешь, это как триппер. Приходит и уходит, но не исчезает полностью. Мне тут недавно приснилось, что мы с тобой умерли. Лежим в наших могилах, рядышком, под Бут-Хиллом, переговариваемся из гробов друг с другом, чтобы скоротать время, которого у нас предостаточно. И я говорю тебе: «Послушай, Уайетт, какой запах у мертвых?» А ты говоришь мне: «Вирджил, тебе лучше знать, ты среди мертвых дольше меня». Я говорю: «Да, но запахов я больше не чувствую. Нос чем-то забит». И я подумал во сне, если бы удалось достать очиститель для труб, я прочистил бы нос, хотя не мог сказать наверняка, что нос у меня еще не отвалился. Я еще мог что-то слышать, койотов, аккордеониста, но мне так хотелось ощутить снова запах моих ног.

      УАЙЕТТ. Я знаю, как пахнут твои ноги, Вирджил и, скажу тебе честно, без этого запаха вполне можно прожить.

      ВИРДЖИЛ. Да, возможно. Но в моем сне еще были луговые собачки, и они вдруг начали раскапывать мою могилу, и…

      УАЙЕТТ. Вирджил?

      ВИРДЖИЛ. Да, Уайетт?

      УАЙЕТТ. Заткнись, Вирджил.

      (Пауза).

      ВИРДЖИЛ. Хорошо. (Пауза). В тебе действительно угасла тяга к перемене мест?

      УАЙЕТТ. Тихо. Я что-то услышал.

      ВИРДЖИЛ. Кто-то идет?

      УАЙЕТТ. Боюсь, что да.

      ВИРДЖИЛ. Не понимаю, как это у тебя получается, Уайетт.

      УАЙЕТТ. С закрытым ртом слышится лучше, Вирдж.

      ВИРДЖИЛ. Никогда не пытался.

      (Оба вытаскивают револьверы, продолжая качаться. Кто-то насвистывает «Девушек Буффало/Buffalo Gals»).

      УАЙЕТТ (еще не видит, кто это, но реагируя на свист). О, нет.

      ВИРДЖИЛ. Это не тот, о ком я думаю, правда?

      УАЙЕТТ. Нет, нет.

      ВИРДЖИЛ. И все-таки это он. Я надеялся, что он мертв.

      УАЙЕТТ. Я тоже.

      ДОК (появляется, останавливается, смотрит на них). Кому-нибудь нужно подлечить зубы?

      УАЙЕТТ. Привет, Док.

      ДОК. Привет,