Мать демонов. Всеволод Алферов
У лжи нет конца, у нее не бывает края. Один раз обманув, использовав другого – ты вступаешь на бесконечный путь, и отпираешься до конца, придумываешь новые оправдания. Хорошего актера невозможно обвинить во лжи – разве что в сумасшествии.
Боги, за что? Как же трудно… Потому что ложь бесконечна, бессмертна, и одна порождает другую – бездонный омут, завлекающий всех вокруг и тебя саму в пекло. Потому что начинаешь верить, мешаешь ложь с правдой, заматываешь все в клубок, где нет концов, и ты сама не в силах его распутать.
Останавливаешься. Задумываешься. А ведь я это слышала. Кто-то говорил… Или уже было… А ведь такое могло быть! Никто не знает, как было на самом деле. И никто не узнает.
Дженна не страдала угрызениями совести, она принимала ложь и игру как должное. Ильхат честный человек, но видят боги, как же он недалек! Дженна презирала таких, как он. Но теперь, когда все кусочки мозаики сложились, ей стало страшно. Потому что, обманывая ее, Ильхат поставил ее на одну доску с собой. А она уже не сможет, не выживет без презрения. Без него она сама уже не богиня, а такая же смертная, как прочие.
Удел женщины – ждать, убеждала себя Дженна. А больше ей ничего и не осталось.
И она ждала.
«Это то, чего я хотела?» С высоты холма Основателя город казался чужим. В бархатной темноте светились окруженные факелами купола, бесчисленные точки окон и огоньков. Влажная душная ночь расправила над городом крылья.
Когда Дженна жила внизу, среди лавок и храмов, харчевен и публичных домов – все было не так. Город виделся другим. Живым. Наверху так пусто. Чем дольше Дженна смотрела на суету огней – тем больше город, где она прожила столько лет, напоминал кладбище. Бесчисленные надгробия домов. Тяжеловесные склепы дворцов.
И еще окна. Тысячи, мириады окон. Она никогда не любила город… или ей казалось, что никогда? Позабытым призраком, намеком на воспоминание – порой всплывала мысль, что было время, и она всему дивилась, а город считала прекрасным. Теперь он походил на огромную выгребную яму.
Если бы не тихий стук в дверь, она бы простояла так до утра.
– Дженна? – усталый голос Ильхата. Не услышав ответа, он вошел без приглашения.
На столе горела единственная свеча, оплывая в серебряном поставце. Углы, окно, дверь – все тонуло в темноте, блеклый свет выхватил из мрака лишь полированную столешницу, лицо Гаррана и ее.
– Ты опять пила? – вельможа нахмурился, увидев застекленевший взгляд. Дженна рассмеялась ему в лицо.
– Во всяком случае, на вино я трачу меньше денег, чем ты. Охота, попойки, вечера с танцовщицами… что там еще, Гарран?
Меж бровей Ильхата пролегла одинокая морщина.
– Какие танцовщицы? Ты же знаешь, это нужно для всех нас. Для Рами, – он склонил голову набок, точь-в-точь как степная собака.
– Знаю, знаю, ты говорил… – протянула Дженна. – Что на этот раз? Когда ты станешь новым наместником? На этой или на следующей неделе?
– Ты