Доченька от бывшего. Нарисую новую жизнь. Виктория Вишневская
охрану. А нет её! Такой дорогой ресторан, а никаких людей! – Кажется, я уже говорил, что мне плевать на твои слова.
– Плевать, конечно. Ты наиграешься и бросишь её. Тебе нравится ломать молодых девчонок?
Кажется, любимого это сильно задевает, раз он снимает пиджак, кидает его мне через своё плечо. А затем так же, как и брат, закатывает рукава рубашки, принимая вызов…
Я не успеваю ничего понять, как Гордей делает шаг вперёд.
А потом я вскрикиваю, когда оба замахиваются друг на друга кулаками…
***
– Ну, хватит тебе реветь, – успокаивает меня этот неотёсанный мужлан, улыбаясь и держа за талию. Смахиваю рукой слёзы и продолжаю стирать кровь с его рассечённой брови.
– Это из-за меня, – шмыгаю носом, всё бросая и обнимая его. Утыкаю его лицо в свой плоский животик. Пытаюсь успокоиться. Он тут… Рядом! Живой! – Если бы я не влезла… Не отвлекла тебя…
– Перестань, – приглушённо слышится в ткань моего свитера. – Всё хорошо.
– Конечно, вас охрана растащила… Если бы не она… не знаю, что было бы. Игорюша с ума сошёл. Чувствую, это была последняя точка его кипения…
Закусываю губу.
Снова речь заходит о брате – и меня выворачивает наизнанку.
Потому что я с Гордеем, а не с ним. Обрабатываю ранку любимому мужчине, а не брату, которому тоже досталось.
Это вызывает чувство вины, но… Рядом с Волковым все негативные чувства отходят на задний план. С ним я живу, да и просто рада быть на этом свете.
– Мне плевать, Настён, – поднимает голову и смотрит на меня. В этих глазах – весь мой мир. Там плещется любовь, желание… Всё. – Ты дорога мне. И разница в возрасте меня не коробит. Рядом с тобой мне словно восемнадцать. Да и вообще херня всё это, малыш.
– Правда? – спрашиваю дрожащим голосом.
Ощущаю его ладони, скользящие вниз по талии и тут же поддевающие свитер. Его пальцы забираются под ткань, скользят по обнажённой коже, и я вся покрываюсь мурашками.
– Правда. Нас никто не разлучит. Я буду для тебя первым и последним. Доверишься мне?
Волнение клокочет в груди от того, что он это говорит. Гордей скуп на такие слова, но сейчас… он расслабляет меня. Заставляет потеряться в его тёмных омутах, в нём… Я чувствую надёжность. Я верю, что он меня не бросит.
– Да, – выдыхаю, чувствуя, как его руки всё дальше скользят вверх, к груди. – Хочу. Вместе. И навсегда.
Он улыбается.
Снимает с меня свитер, крепко обнимает и тянет в свою сторону. Оставляет в одних джинсах и в обычном белом хлопковом лифчике. Сегодня я не рассчитывала на наш первый раз…
Сажусь на его бёдра, ощущаю его желание даже сквозь грубую и твердую ткань.
Это необычно. И страшно. У меня ещё ни разу не было, хоть мы и встречаемся уже месяц. Он ждал, терпел, не наседал. Не позволял лишнего, хотя я порой видела, как ему тяжело. Как сдерживается…
Ждал меня.
И я решаюсь.
Слёзы снова выступают на глазах при виде рассечённой брови. Задело печаткой…
Но пытаюсь отвлечься.
Сегодня есть только