Обратно в Город. Елена Григорьева
бы он что-то увидеть, если оптика отказала? И не удивительно, что Сол едва не захлебнулся. Из-за дутой брони его тело было приподнято над тем, на чём он лежал, а голова неудобно свесилась с края доспеха, касаясь макушкой какой-то прохладной поверхности. И поверхность была нетвёрдой. Сол почти не ощущал с ней контакта. Возможно, виной тому были волосы, уже порядком отросшие и скатавшиеся колтуном, но всё же казалось сомнительным, что волосы могли дать такой амортизационный эффект. Как будто ему под голову положили что-то упругое и немного влажное.
«Но кто бы так церемонился с преступником, который пытался похитить достойнейшего горожанина?»
Тут к Солу стали возвращаться полубредовые воспоминания, вроде бы объяснившие отсутствие шлема. Кажется, он уже приходил в себя и тогда ещё мог двигаться, но видел вокруг только тьму. Всё ту же тьму, что сомкнулась над ним в тот момент, когда он активировал «ТТП-1». Он в ужасе пытался прорваться сквозь неё, сражаясь с позывами рвоты и звоном в ушах, а всё тело налилось свинцовой тяжестью. Он не знал, где верх, а где низ. Не мог толком понять, стоит он, лежит или вовсе висит вверх ногами. Сол как будто завяз в какой-то очень плотной субстанции, угрожавшей расплющить доспех и хлынуть внутрь. Старался убедить себя, что это иллюзия, действие на организм неизученного поля, которое создал прибор «ТТП-1». Но в конце концов не выдержал и сорвал с себя шлем.
«В худшем случае всё закончиться быстро».
Сейчас это показалось безумием, ведь при наихудшем раскладе это могло его просто убить. Неизвестно, что было снаружи, можно ли там было дышать. Но тогда, в душевном раздрае, Сол не думал так. Провернув шлем на шейных креплениях, он сорвал его с головы. Но как только в его измученный разум прорвались зеленоватые блики чуждого, незнакомого света, он вновь провалился во тьму.
Теперь Сол стал гораздо лучше воспринимать окружающее. И гигантские тени вокруг наконец-то обрели уже более определённые очертания. Но это не развеяло страхи: хоть чёткость взгляда вернулась, но Сол понял, что никогда раньше не видел такого. Корявые шероховатые штуки, очень отдалённо похожие на несущие колонны Подвалов, взмывали ввысь по бокам, раскачиваясь из стороны в сторону как в галлюцинации. И не будучи в силах подняться, Сол вынужден был продолжать рассматривать эти колонны, грозившие опрокинуться и оборвать его муки.
Колонны поднимались ввысь метров на пятнадцать, а дальше их структура менялась. Каждый «столб» ощетинился множеством тонких отростков, в итоге совсем рассыпа́ясь, становясь сплошной мешаниной каких-то корявых труб, не то проводов. Только провода, какими их помнил Сол, были одинаковой толщины по всей длине, ровными и блестящими, в новенькой чёрной оплётке. А эти, отделяясь от шатких столбов, вместе с тем становились их продолжением: имели такую же складчатую, узловатую структуру, как и сами «столбы». Отдаляясь от «столбов», они утончались, в свою очередь многократно делясь, распадаясь на множество более тонких ответвлений. И нельзя было проследить их дальнейшую рекурсию6, потому что
Реку́рсия – многократное повторение какого-либо объекта или процесса внутри самого этого объекта или процесса, то есть ситуация, когда объект является частью самого себя.