Задушевная математика. Иван Алексеевич Макаров
откаты – и все за счет бюджета… А ты молодец… Слава Богу!.. Работай. Ты не сдавайся…
Растроганный Тюленев выпил рюмку и поклялся не сдаваться. Разумеется, поклялся сам себе и не вслух.
Когда-то давно, а может и не очень давно, время быстро бежит, делали они с Николай Васильевичем выставку. Общую. Тюленев тогда еще студентом был.
Все было трудно и прекрасно…
Подвал. Полная почти безлюдность в смысле зрителей. А все было такое замечательное, настоящее – и скульптура, и графика, и живопись кое-как (акварель, гуашь, темпера), и фотография, и порнография…
И чай, и пиво… И столько еще было нерастраченных сил… А главное, какие надежды… И жизнь какая-то настоящая была… Бедная, на краю нищеты, но не притворная, не пустая…
– А теперь… А теперь я почти в забвении, да что там почти… Никому уже ничего не надо… Пробавляюсь кой-как лекциями и поденщиной и такие вот конференции посещаю… – Николай Васильевич тряхнул лохматыми сединами, стал жевать лимон.
Тюленев пытался его утешить, уверить, что все не так… Только, что скажешь… Он и сам чувствовал, что только слова роняет…
Впрочем, он положил себе непременно в самое ближайшее время добыть для учителя какой-нибудь стоящий заказ.
8
Документы на загранпаспорт он, наконец, сдал.
Осталось ждать.
Неожиданно позвонили из Овражного.
Оказалось, там его памятник многим понравился. Предложили еще заказ, позвали приехать. А почему бы и нет? Поехал.
Один богатый человек решил поставить у себя на участке монумент. Дом его стоял на крутом берегу реки, прекрасный пейзаж, далеко видно вдаль. И там, на краю, он захотел воздвигнуть памятник (скромных размеров).
Сократу.
С чашей.
Предложил подумать и принести эскиз.
Тюленев стал думать и рисовать в блокноте.
И еще на этот раз ему удалось поближе познакомиться с доброй продавщицей Аней.
В самом деле, это раньше было, если продавщица в продмаге, то это как-то не так, не то… Не первый сорт, не высокий полет… Прилавок, он и есть прилавок… Но это раньше… А теперь, когда у всех с работой трудно, и в продавщицы самые разные женщины идут. В том числе и очень прекрасные… Потому что больше некуда.
А как она складно говорила!
Спрашивала:
– Вам чего?
– Пиво крепкое «Амстердам» … Если дадите, конечно…
– Дам, дам… Ну, как я могу вам не дать… – И улыбалась, отворачиваясь за пивом.
Он вышел из магазина, что-то вдруг пришло ему в голову (или взбрело), он остановился под фонарем, достал блокнот и стал рисовать Сократа. С чашей. Но – вполоборота. Так, подумал он, точно еще никто никогда Сократа не изображал…
В это время магазин закрылся, и некоторое время спустя вышла Аня: выручка сдана, замки повешены, сигнализация включена.
Тюленев еще раз раскланялся.
– Вот… Рисую…
– А… Это вы у нас памятник делали… Я видела. Ну, и как, заработали?
– Да. Хорошо заработал. – Тюленев несколько смутился