Воcхождение Светлого. Юлия Фим
Сюанцин ни разу не видел ее без этого символа.
Чживэй изящно взлетела на камень, усаживаясь рядом. Ее взгляд, как и всегда, подначивал. Теперь Сюанцин не сомневался, что она видела, как он сбежал в лес. Чживэй всегда находила его, словно бы не вынося саму мысль, что где-то там он один.
И еще в ее взгляде сияло плохо скрываемое ликование. Она гордилась собой, и ей не терпелось похвастаться перед ним. Когда бы ей в голову ни приходил великолепный план, она всегда находила его.
– …Лин Цзинь прислала весточку: они нашли цветок «Черное Солнце». Благодаря эссенции этого цветка я смогу увеличить мою силу…
«Какая вкусссная ци, – простонал Дракон. – Ты заберешь ее ссилу, ты сстанешь единым правителем. Они все будут тебя уважжать. Они будут бояться. Их детишки будут видеть тебя в кошшмарах».
– Ты меня слушаешь?
Кончики пальцев Чживэй коснулись его подбородка, приподнимая так, чтобы смотреть глаза в глаза.
Подбородок незамедлительно пронзило болью, словно десятки тысяч иголок впились в кожу одновременно.
Ее прикосновения обжигали Дракона. Не в силах их переносить, он бесновался, заглушая собой настоящее и возвращая Сюанцина в водовороты хаоса и муки.
Каждое прикосновение, абсолютно каждое прикосновение Чживэй было сродни обжигающему льду.
Однако Сюанцин терпеливо смотрел на нее, ожидая, пока она отпустит его сама. Ему просто нравилось знать, что она чувствует себя рядом с ним свободно и в безопасности. И ему нравилось думать, что рядом с ним она не играет никаких других ролей, поэтому он добровольно горел и замерзал заживо.
– Все молчишь, – хмыкнула она, отпуская его. – Тебе сегодня вести людей на битву. Ты пойдешь с Цао Цао и Инь Вэньтаем. Они то ли враждуют, то ли без ума друг от друга. Меня они утомляют.
Чживэй поставила на камень бамбуковую многослойную корзинку для еды и, разложив перед ними яства, схватила палочками маринованное яйцо и поднесла ко рту Сюанцина.
– И для этого тебе понадобятся силы: ешь. Ты стал еще более изможденным. Если это возможно.
Чживэй протянула ему нижний слой корзинки, где была лапша с клецками и рубленой свининой.
– Цао Цао сказал, что ты опять отказываешься от еды. Ты помнишь наш уговор. Я не умру – ты не умрешь. Поэтому ешь. Ешь и служи мне.
Красные глаза настойчиво сощурились, и Сюанцин послушно съел яйцо и перешел к лапше.
«Ссскажи ей, тебе не эта нужна еда. Тебе нужна она, ее сссила».
– Я забываю есть, – ответил Сюанцин. – Не пытаюсь причинить себе боль.
Еще секунду ее взгляд проницательно изучал его, а затем она заметно расслабилась. И ему стало на душе тоже очень хорошо.
– Ты на свободе. Ты свободный Темный. Привыкай к этому. Лучшая еда, лучшие одежды – ты достоин этого.
Она нежно коснулась пальчиками его скулы, перебирая от виска до губы, и в груди у него опять разгорелся огонь, а тело бросило в озноб.
Не касайся меня. Продолжай.
Дракон постепенно овладевал его сознанием, и Сюанцину пришлось отвести лицо, хотя ему