Мальчик и танк. Иосиф Ионович Дик
Затем шагнул в шестой отсек – электромоторный, существующий на лодке для бесшумного хода под водой на аккумуляторах. Выслушав рапорт электриков, он наконец направился к себе в каюту, как всегда, приказав радисту:
– Если что – буди!
Однако соснуть часок-другой ему не пришлось.
Вскоре усталый и небритый радист, расшифровывая приказ из штаба флота, зашевелил губами:
– «Изменить курс… Следовать в район Севастополя. Торпедировать вражеский транспорт».
Расшифровал, задумался, и его мысленному взору вдруг очень ясно представилось, как где-то в море, в окружении эсминцев топает противолодочным зигзагом немецкое судно. Большое, в серую краску. Под белым флагом со свастикой. А на борту – танки и артиллерия.
Прочитав радиограмму, Волков немедленно собрал в крохотной кают-компании своих офицеров. Он развернул перед ними на продолговатом столе карту района боевых действий и озабоченно сказал:
– Если нам изменили задачу – значит, дело серьезное. Видно, здесь поблизости нет никакой другой лодки, кроме нашей. И мы должны действовать наверняка. Скоро десант!
– Водный район Севастополя окружен минным полем, – хмуро заметил старпом Меняйло.
– Вот об этом и речь, – подтвердил Волков. – Но где нам лучше искать немца – внутри минного поля или снаружи?
– Естественно, внутри, – сказал старпом.
– Золотая голова! – похвалил Волков друга. – Внутри поля он как на ладони. Его сразу увидишь. А снаружи – пока его найдешь – язык высунешь. – Это, конечно, правильно, – вставил свое слово штурман Баширов. – Но как же мы войдем в Севастопольскую бухту? Ведь нам нужны незаминированные проходы. А где они – неизвестно.
– М-да, проходы неизвестны, – озабоченно сказал Волков. – Но, как сказала одна старушка, а мы их поищем, поищем!
– Если не найдем – будем форсировать минное поле вслепую?
– Подойдем к минам – там видно будет, – сказал Волков. – В первый раз, что ли? – Он оглядел своих товарищей и, помолчав, добавил: – Задача ясна? Пройдите по отсекам и сообщите команде о новой операции!
Офицеры вышли из кают-компании.
Волков постоял еще немного с карандашом над картой, снял с ее краев круглые грузики, и она, сама по себе, свернулась в рулон.
А в каюте напротив, с койками в два яруса и тумбочкой, уже шла своя жизнь.
Свесив босые ноги, Курт сидел на верхней койке и, подперев ладонью подбородок, с любопытством наблюдал за Саней.
Она была чем-то раздражена. Перетряхивала одеяло, бросала из стороны в сторону подушку, становилась на четвереньки и заглядывала под койку. Потом, заметив взгляд Курта, накинулась:
– Ну, чего смотришь?! Мою ленточку для волос не видел?
– Найн.
– А гребенку – такую поломанную? – Саня была в майке и трусиках, с распущенными волосами.
Курт с покровительственной усмешкой – о, женщины! – полез в свой кителек,