Дубинины. Когда приходит любовь. Татьяна Муратова
третий с множественными переломами— самоубийца (из окна выпрыгнул, да жив остался).
Витька полночи не спал, бодрился, рискнул даже на свою рожу в зеркало заглянуть. Побрился – благо Коля оставил бритву (и книгу) – правда, красивее от этого он не стал: те же мешки под глазами, отёчность, заживающие ссадины и лиловый синяк на треть физиономии. Голова, после того, как стал передвигаться на костылях, кружилась меньше, только нельзя было резко поворачиваться и наверх смотреть.
На обходе спросил: «Скоро ли меня выпишут? Как там по снимкам?». Мафусаилович ответил уклончиво: «Посмотрим через неделю, кости неважно срастаются, надо ещё на физиопроцедуры походить да витамины проколоть». Витька сам чувствовал, что ещё не восстановился, потому что ноги болели не переставая, да к тому же их раздуло вокруг гипса.
Открыл книгу, одолел страницу, отшвырнул. Подумал: «Что-то малявка не приходит…». Катя и не появилась в этот день, видно, не получилось. Навестила следующим вечером, застыв в удивлении на пороге, наблюдая за пребывающим в музыкальном экстазе мужчиной.
Чуть раньше Витька заинтересовался новеньким – тем, что с бытовой травмой. Он постоянно носил наушники с плеером.
– Эй, сосед, что слушаешь?
– Так, попсу.
– Дай послушать, соскучился по музыке.
Сосед дал. Витька увлёкся, заслушался, не замечая, как все на него смотрят с любопытством. Это потому, что он, закрыв глаза, громко подпевал и отбивал такт рукой по гипсу. Заметив наконец, перед собой Катю, наушники снял.
– Неплохо, конечно: «Рюмка водки на столе», но лучше бы она была не в песне, – неуклюже усмехнулся он.
Катя принесла «Историю» Нечволодова – первый том, тефтели с малосольными огурчиками, пирожки с луком и яйцом, домашнюю простоквашу, перезнакомилась с новыми соседями, угостила и их.
– Откуда у тебя такая книга? – повертев в руках «Историю», спросил Витька. Они как-то незаметно перешли на «ты».
– Дома много хороших книг. Папа любит печатные, а электронные не признаёт.
Витька почувствовал на себе и Кате любопытные взгляды новых соседей и дёрнулся:
– Пойдём в коридор.
Они вышли.
– Я могу и плеер принести… пока ты в больнице.
– С попсой?
– Что-нибудь церковное.
– … Псалтирь есть?
– Есть. И Евангелие, и Литургия.
– Только псалтирь… Ты, это, прости меня за то, что я в прошлый раз накричал на тебя: ты не виновата, что я пьяный полз через дорогу. Это меня Бог вразумляет, зачем-то спасти хочет… Но всё бесполезно, – Витька не понимал, почему его вдруг понесло на откровенность перед «малявкой». Впрочем, она имела на это право, ведь она единственная по-христиански отнеслась к нему.
Поэтому Витька и решил, что между ними всё должно быть честно. В конце концов не известно, сколько продлится их общение.
– Господь наш Иисус Христос тебя, Витя, тоже любит, – как-то жалобно прошептала девушка.
– Он хочет, чтобы я пить бросил, а я… не брошу.
– Почему?
Витька