Жизнь как на ладони. Книга 1. Ирина Богданова
сынком, барин, желаете въехать? Сынок-то у вас какой хорошенький – копия папашенька.
Она перевела взгляд на Тимошку, осеклась и стала как-то неловко, боком сползать по стене дома.
– Чур меня, чур, – закрестилась тётка, – ты же в лесу сгинул…
Она осмотрела Тимку с ног до головы и даже дрожащей рукой подёргала его за нарядную курточку.
– Не сгинул, как видите, – вежливо сказал Пётр Сергеевич. – Мы с Тимофеем, собственно, приехали за тем, чтобы сообщить вам, что я усыновляю этого мальчика.
От звука его голоса на бабу словно ушат холодной воды вылили. Она резко вскочила, подбоченилась и вздёрнула голову:
– А ты, господин хороший, кто таков есть, чтобы мне указывать?! Мой племяш! Что хочу, то с ним и делаю! Он мне ещё за хлеб-соль не отработал. Я его всю зимушку кормила, поила, лучший кусок от своих детей отрывала, сама недоедала. Не бывать такому, чтоб мои дети в деревне в навозе копались, а Колькин Тимка в барчуках в городе жил. Хочешь – бери себе вместо Тимки моего Кирьку. Или, вон, Катьку забери, она девка справная. Готовить, стирать тебе будет.
Тимошка даже зажмурился от ужаса: а ну как Пётр Сергеевич и впрямь передумает и усыновит Кирьяна или Катюху.
«Значит, так тому и быть, – вдруг вспомнил он мамину любимую приговорку. – Видно, не судьба мне…»
Но Петр Сергеевич, казалось, не обратил внимания на слова тётки. Он устремил на разъярённую женщину спокойный взгляд и тихо спросил:
– Как я понимаю, часть этого дома принадлежит Тимофею?
Баба замолчала, только глаза сузила от злости.
– Мы оставляем её вам. А это примите за потерянную корзинку.
Он вынул из кожаного портмоне новенький рубль, положил его на крыльцо:
– До свидания.
Пётр Сергеевич взял Тимошку за руку и уже совсем было собрался уходить, как вдруг мерное кудахтанье кур во дворе прервал детский крик:
– Спасите! Помогите! Умираю!
Все обернулись на этот отчаянный вопль и дружно ахнули: в калитку ввалился окровавленный мальчик лет семи.
8
– Убили! Кирьку моего убили! – птицей кинулась к мальчонке тётка Маня. – Кто тебя истерзал?
– Лиса! Меня лиса покусала!
Ребёнок, задыхаясь, хватался за мать окровавленными руками и как будто оправдывался:
– Я её и не трогал вовсе. Она сама из-за куста как выскочит и ну кусать, ровно бешеная!
– Бешеная! – тётка Маня вздрогнула, внезапно обессилев от страшной мысли.
– Бешеная… – эхом подхватил Тимошка и с жалостью посмотрел на Кирьяна.
Он хорошо помнил, как прошлым летом от укуса бешеной лисы погиб деревенский печник дядя Сеня. Умирал он долго и мучительно. Мальчишки бегали к его избе, заглядывали в окна и с замиранием сердца смотрели, как добрый и безобидный дядя Сеня клубком катается по полу и бьётся головой о ножки стола. Мама говорила, что при этой болезни люди не могут пить, поэтому её ещё называют «водобоязнь».
– Смотрите, ребятишки, без спросу в лес ни шагу, – предупреждала она