Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года. Кристина Шпор
Кремль о своем решении в отношении границы. За этим последовали несколько дней интенсивной «дипломатии поездок». Но когда Хорн поговорил с Шеварднадзе, ему стало ясно, что Советы хотят предоставить свободу венграм в определении собственных действий335. И телефонный разговор Коля с самим Горбачевым тоже дал зеленый свет, о чем свидетельствовали лаконичные, вполне банальные суждения советского лидера о том, что «венгры хорошие люди»336.
В достижении соглашений с ГДР венграм, тем не менее, удалось добиться намного меньше. 31 августа в Восточном Берлине Хорн сказал министру иностранных дел Оскару Фишеру, что он хочет отправить восточных немцев домой, если ГДР согласится предоставить беглецам иммунитет от преследования и гарантирует им право на легальную эмиграцию. Фишер гарантировал только иммунитет, но продолжал настаивать, что после возвращения эти восточные немцы должны будут «обращаться за своими индивидуальными выездными визами», пользуясь при этом законной помощью, уже без всякого обещания, что временное разрешение на выезд будет предоставляться им автоматически. Он также требовал, чтобы Венгрия закрыла свои границы для восточных немцев, что Хорн отверг. Восточный Берлин также попытался созвать встречу министров иностранных дел стран Организации Варшавского договора, чтобы оказать давление на Будапешт, но советские, польские и венгерские власти этому воспротивились, доказывая, что пакт – это не тот форум, чтобы заниматься этим вопросом. Поэтому 5 сентября Политбюро СЕПГ ограничилось привычными давними коммунистическими обвинениями, осудив Венгрию за «выполнение указаний Бонна» и «предательство социализма»337.
10 сентября Хорн сделал официальное заявление о том, что венгерское правительство позволит восточным немцам свободно следовать через страну в Австрию, откуда они смогут продолжить путь в ФРГ. Хорн объявил, что Венгрия не желает превращаться в «страну лагерей беженцев» и намерена «решить проблему на гуманитарной основе». Его заместитель Ференц Шомоди, тщательно выбирая выражения, на английском языке заявил иностранным журналистам: «Мы хотим открыть и диверсифицировать отношения с Западной Европой и Западом в целом». В этом смысле, отметил Шомоди, Венгрия приняла общий европейский подход и тем самым «приблизилась к Западу», сделав ставку на «абсолютное верховенство всеобщих человеческих ценностей». Более того, добавил он одобрительно, «аналогичные соображения» теперь характеризуют и советскую политику338.
После этого драма стала разворачиваться уже на телевизионных экранах всего мира. С первых часов 11 сентября последовал массовый исход. Восточные немцы, многие из которых были совсем молодыми 20–30-летними людьми (в основном рабочих профессий, таких как каменщики и штукатуры, водопроводчики и электрики), хлынули через австрийскую границу на автомобилях, автобусах и поездах. Министр внутренних дел Австрии сказал, что к ночи того дня 8100 восточных немцев прибыли в
Kramer ‘The Demise’ p. 834.
Kohl
О разговоре Хорн–Фишер 31.8.1989, см.:
Gyula Horn