Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года. Кристина Шпор
беспорядки» на площади Тяньаньмэнь, был для Хонеккера примером для всего блока и лучом надежды на будущее реального социализма, поскольку Горбачев не мог покончить с протестами и подрывной деятельностью362. Лето показало, как в результате отступления СССР зараза польской и венгерской либерализации распространяется по всей Восточной Европе. Она уже поразила и саму ГДР, приведя к «истечению» из нее людей и теперь, как показал Дрезден, к беспорядкам на улицах ранее послушного полицейского государства. Невзирая на эти домашние неурядицы, ГДР намеревалась укрепить международный образ коммунизма. Вот почему Хонеккер направил Эгона Кренца, свой второй номер, в очень важный недельный визит в Пекин, на празднование сороковой годовщины КНР 1 октября 1989 г., за несколько дней до того, как должны были состояться торжества по случаю собственного сорокалетия ГДР. Это точно было правильное время для выражения солидарности между настоящими коммунистами.
Во время поездки Кренц собирался узнать у китайских коммунистов, как следует поступать с протестантами и как вернуть статус-кво363. В беседе с секретарем ЦК Цзян Цзэминем 26 сентября Кренц выразил свое удовлетворение визитом в «нерушимый бастион социализма в Азии», где «под руководством Коммунистической партии самая населенная страна мира освобождена от полуколониальных оков». Цзян и Кренц согласились, что события июня 1989 г. обнажили подлинное враждебное содержание западной стратегии «так называемой мирной эволюции» в отношениях с Китаем, представляя собой «агрессивную программу подрыва социализма»364. Другой член Политбюро ЦК КПК Цяо Ши и ключевая фигура в осуществлении военного положения произвел на Кренца впечатление тем, насколько внимательно он и его коллеги следили за событиями в Европе, особенно «за событиями в Польше и Венгрии». И хотя эти события были источником тревоги, Цяо озвучил огромное удовлетворение в КНР от отказа Восточной Германии от движения по тому же пути и ее решимости «придерживаться социализма». Кроме всего прочего, «мы все коммунисты, наша жизнь есть борьба» – «в политике, идеологии и экономике»365. Выдающийся лидер Дэн Сяопин вдохновленно сказал Кренцу: «Мы вместе защищаем социализм – вы в ГДР, мы в Китайской Народной Республике»366. Кренц в свою очередь провозгласил: «В борьбе нашего времени ГДР и Китай стоят рядом»367. Они представлялись себе двумя маяками социализма, светившими во тьме враждебного мира.
Кренц был одним из немногих випов в поразительно скудном списке иностранцев, приглашенных на празднества по случаю сорокалетия КНР. Все остальные были фигурами меньшего масштаба из относительно маргинальных стран – член чехословацкого политбюро, представитель кубинской компартии и министры из Эквадора и Монголии. Советский Союз представлял заместитель председателя общества Советско-китайской дружбы. Частично по причине международного возмущения событиями 4 июня никто из
Erklärung der DDR-Volkskammer zu den aktuellen Ereignissen in der Volksrepublik China, 8.6.1989, printed in
Восточный Берлин был особенно заинтересован в выводах КПК в отношении причин протестного движения. См.: SAPMO ZPA IV 2/2.035/33 Bericht für das Politbüro über die Lage in der VR China (III. Quartal 1989), опубликовано в: Werner Meißner (ed.)
SAPMO ZPA JIV 2/2A/3247 Memcon of Jian–Krenz talks in Beij ing 26.9.1989, опубликовано в:
SAPMO ZPA JIV 2/2A/3247 Memcon of Qiao–Krenz talks in Beijing, 25.9.1989, опубликовано в:
SAPMO DY 30/ J IV 2/2A/3247 ‘Protocol #43 of the Meeting of the Politburo of the Central Committee of the SED’ 17.10.1989 p. 5 DAWC.
‘ How “Gorbi” Spoiled East Germany’s 40th Birthday Party’