Не делай больно. Алёна Град
с очередным парнем.
Резким рывком она поднялась с места и направилась прямиком к ней.
– Я все знаю, – заявила она Маше, остановившейся от неожиданности.
– Ты о чем, милая? – подняла Маша брови.
– О тебе и Сереже, – яростно выпалила она и презрительно, почти так, как смотрел на нее в последний раз Денис, окинула ее взглядом.
– А что у меня с Сережей? – оторопело округлила она глаза.
– Тебе видней, моя милая Маша. Я слышала, как про вас говорят, но отказалась верить. Как ты могла? – непонимание, удивление, страдание, обида и злость попеременно сменяли друг друга, и это отражалось на ее лице, в ее глазах.
– Не могу поверить, – неожиданно слезы сами появились в ее глазах. – Кто мог такое сказать? Как ты могла им поверить теперь? Как ты можешь обвинять меня в этом, когда знаешь, через что я прошла? Когда ты прошла через это вместе со мной?
– А я гордилась тобой, что ты так быстро смогла прийти в себя после случившегося с Денисом, – сказала Полина, дрожащими руками сжимая подол платья. – Теперь ясно, почему. Бездушная… утешилась в объятиях парня лучшей подруги!
Друг Егора, с которым Маша танцевала, уже покинул ее, оставив девочек разбираться друг с другом.
– Полина! – словно пытаясь разбудить ее, закричала Маша, хватая ее за руку. – Ты же меня знаешь! Не верь им! Они врут!
Маша сама удивлялась, как вообще не потеряла дар речи, как может стоять и доказывать той, кто обвиняет ее в таком, что она не виновата. Она понимала, что Полине сейчас очень больно и обидно, но и сама Маша чувствовала, как обида втискивается в самую ее глубь, разрывая все на своем пути.
Но Полина видела в родных больших глазах Маши лишь страх, который сама Маша еще не осознала.
– Конечно, все вокруг сговорились, а ты не виновата ни в чем, – кивала Полина. – Слишком много фактов против тебя говорят, подруга. Только почему именно в мой день рождения? Жизнь несправедлива, – дрогнувшим голосом сообщила она, собираясь уходить.
– Полина, опомнись! Это же я! – теперь ноги Маши задрожали, как и голос, и подбородок. Тупость чувств уходила, и Маша осознавала, что вот-вот потеряет сознание от боли. Она не готова потерять подругу! Не готова! За что? Что снова случилось? Кто же так подставляет ее? Откуда такая информация? Что это за абсурд?!
– Я бы никогда так не сделала! Правда, я точно не знаю, как именно «так». Ну же. Поверь мне… Ты мне нужна, – со слезами произнесла Маша, вновь схватив ее руку. Глаза ее умоляли поверить, остаться.
– Мне еще с Сережей разбираться, – вырвала Полина руку со злостью.
– Да как ты смеешь мне не верить? – тоже разозлилась Маша.
– Шлюха! – кинула на это Полина, исказившись в отвращении, и быстро направилась прочь.
У Маши более не было сил говорить, кричать от отчаяния и боли, даже думать, как это могло с ней случиться. Ей казалось, что она вообще разучилась думать. Ее большие глаза все наполнялись слезами, рот был открыт, руки бессильно