Ярость самурая. Том 2. Антон Кун
кухню за водой.
Уже набирая в стакан воды, подумал: самурай дух. И Джинома дух. А человек – человек. Из плоти и крови! Как Джинома мог везти его?
С другой стороны, я же мог летать на Боне?
Но Боню Такео облучал каким-то излучением, и он может переходить из духовного мира в физический и обратно. А тут как смогли?..
Но сильно раздумывать было некогда. Я набрал воды и поспешил в свою комнату.
Тем временем Акаи Акума снял с незнакомца плащ, и я увидел измождённого паренька с белыми давно не стриженными волосами.
Мне очень хотелось узнать, кто это и как его привезли, но я нутром чувствовал, что сейчас вопросов задавать не нужно. Придёт время и Акаи Акума сам всё расскажет, тем более, что он обещал.
И действительно, после того, как паренёк попил воды, Акаи Акума заботливо укрыл его одеялом, повернулся ко мне и сказал:
– Я вижу, они перешли в наступление.
– Ты про то, что похитили моих родных? – уточнил я.
– Да, – подтвердил самурай.
Мне хотелось вытрясти из самурая всё, что ему известно. Вместо этого я терпеливо ждал объяснений. И Акаи Акума не стал тянуть.
– Я обещал тебе всё рассказать, – начал он. – Эта история началась очень давно…
– Ещё в те далёкие времена, когда Амэ-но Тадзи одарил четырёх? – съязвил я.
Мне надоело выслушивать все эти бесконечные истории. Я должен был освободить своих близких. И чем быстрее, тем лучше.
Акаи Акума удивлённо посмотрел на меня и спокойно ответил:
– Не настолько давно…
– Уже лучше, – усмехнулся я, давая понять, что слушаю.
Хотя на самом деле мне хотелось его придушить – мне нужно было спасти родных, а он тут зубы заговаривает!
– Это произошло двадцать лет назад, – сказал самурай.
И вдруг я догадался, кого именно привёз самурай.
– Кашиноха… – прошептал я, садясь на стул около рабочего стола.
– Я не ошибся в тебе, – удовлетворённо произнёс Акаи Акума. – Это действительно Кашиноха.
И я понял, что теперь уже хочу услышать эту историю, тем более, что интуиция подсказывала: она имеет непосредственное отношение к исчезновению моих близких и поможет мне вернуть их.
– Рассказывай! – попросил я самурая.
– Двадцать лет назад божественный мудрец Таикен Са сделал предсказание. Он сказал, что равновесие между миром духов и миром людей будет нарушено. И тот, кто сделает это, превратит дубовый лист в меч и пронзит этим мечом первого врага.
– И все подумали, что это Кашиноха? – скорее констатировал, чем спросил я.
– Да, – подтвердил Акаи Акума. – Все подумали на Кашиноху. Я тоже подумал на него. Особенно, когда он начал учиться укрощать свою ярость, и у него стало получаться. Я не был его духом. Но захотел служить ему. Я хотел стать духом избранного, чтобы быть духом великого клана, – Самурай горько усмехнулся. – Да-да, мной руководило тщеславие, и я нарушил кодекс самураев.
– Гордыня самый тяжкий грех, – вспомнил я изречение из прошлого мира.
– Что? – переспросил самурай.