Детство босоногое моё. Александр Алгаринский
сверху частью лодки, – бударки и кулас. Шестисильный баркас «Соколёнок», где мотористом был дядя Миша, Юркин отец, зацепил тросом – «геркулесом» плашкоут и мы наконец тронулись в путь. Все как-то устроились на палубе. Часть ребятишек отправили в кубрик – досыпать. Взрослые начали готовиться к предстоящим работам. Дядя Саша, Юркин дедушка, правил трёхгранным напильником двухручные пилы. Другие мужики наводили топоры наждачными брусками или просто курили. Отец мой готовил рыболовную сеть. Ехали всю ночь. Ближе к рассвету «Соколёнок» тащил плашкоут с лодками по узкой протоке, берега которой сплошь заросли камышом и мелким лесом, и ветки деревьев цеплялись за наш караван.
Ярко раскрашенный маленький петушок нырнул с ветки прямо в воду и исчез. Видимо, это был кашкалдак. Бывалые охотники рассказывали, что эта водяная курица, единственная из всех птиц строит два гнезда – одно для семьи, а второе – вдали от первого – для личного отдыха самого кашкалдака. В нашем селе мужиков, которые жили на два дома или хапали в два горла, тоже прозывали кашкалдаками. Видимо, с этого гнезда, гнезда для единоличного отдыха супруга, мы и спугнули этого красавца. Мне вся эта обстановка казалась джунглями. О джунглях я имел представление по кинофильму «Тарзан», который смотрело всё село, а мы, мальчишки, по нескольку раз. Хотелось так же, как Тарзан, зацепиться одной рукой за ветку, как за лиану, качнуться иии…, но тогда я вылетел бы с плашкоута. Мои друзья, Юрка и Толька, да и этот Васька стояли рядом, молча наблюдали за лесом и, видимо, тоже представляли себя Тарзанами…
…
В селе мы уже играли в Тарзана. И эта игра для меня не прошла бесследно. Около сельского магазина был построен пивной ларёк. Перед ларьком был навес, но то ли он был не достроен, то ли покрытие навеса просто растащили, короче, от навеса осталась только обрешётка. Вот на рейках этой обрешётки, вместо лиан, мы, пацаны, и раскачивались, перелетая от одной рейки к другой. Получалось совсем неплохо. Так мы изображали Тарзана дотемна. Как говорится, на последнем вираже, я неудачно сделал «тарзаний» перелёт и почувствовал боль в руке.
Наутро рука распухла. Я был маленьким школьником и не знал, что надо делать. В это время родителей не было дома – они уехали в город по делам, и нас с сестрой поручили под надзор соседской старушке. Я ей ничего не сказал, а она не заметила.
С распухшей рукой я в школе вместе со всеми делал утреннюю физзарядку. Но на первом же уроке я не смог самостоятельно открыть деревянный пенал – надо было большим пальцем руки зацепить углубление в крышке пенала. С больной рукой этого невозможно было сделать. Учительница заметила мои напрасные усилия, увидела распухшую руку и немедленно отправила меня домой. Медпункта в школе не было. Тут как раз приехали мои родители. Мать сразу же начала меня пороть. Это её обычный метод.
Отец, человек фронтовой, имел ранения, лежал в госпиталях, сразу остановил мать:
– Раньше надо было пороть, когда это кино только собирались