Ловец Чудес. Рита Хоффман
в полуметре над землей. Не сказав ни слова, он схватил белоснежную тобу (про себя я решил, что буду называть эту одежду именно так) и протянул опешившему мне.
– Думаете, мне пойдет? – с сомнением спросил я. – Вы говорите по-английски?
Арабский язык оставался для меня тайной за семью печатями, зато я мог сносно изъясняться на французском, немного хуже на немецком, а на русском – просто блестяще. Последний, кстати, пару раз выручал меня из довольно скверных ситуаций.
– Знаете, я все же предпочел бы что-то менее арабское, – сказал я, возвращая тобу хозяину магазина.
Пока мы с Фаридом ехали сюда, я оценил свои шансы и решил, что становиться незаметным мне никак нельзя. Успех операции напрямую связан с моим умением эпатировать публику и приводить в восторг дам всех возрастов.
– Мне нужна рубашка, – заявил я. – Рубашка и корсет.
Хозяину магазина, Нуфейлю, пришлось отправить младшего сына за братом Салимом, который держит магазин одежды в двух кварталах отсюда. Пока черноволосый Тамим бегал по городу, собирая родственников всех мастей, я сидел в мягком кресле и пил чай, наслаждаясь легкой музыкой. Марракешская жара осталась за стенами, в магазине было прохладно и уютно – о чем еще мог мечтать уставший путник?
О шаре, прикрепленном к жезлу графини Софии Адлерберг-Данмор, конечно же.
Я убедил себя, что достать его будет не труднее, чем отобрать конфетку у не слишком умного ребенка, но эта уверенность могла стоить мне карьеры и репутации. Графиня Адлерберг-Данмор уже обыграла меня, прихватив драгоценную безделушку с собой вместо того, чтобы хранить в сейфе или под матрасом. Я понимал: мой заказчик – серьезный человек, настолько серьезный, что, если я вдруг облажаюсь, лучше бы мне освоить арабский фокус со сменой лиц. Спокойная сытая жизнь для меня закончится в тот миг, когда слухи о неудаче достигнут ушей Коллекционеров.
Легкий перезвон колокольчиков вернул меня к реальности, я отпил остывший чай и приветливо улыбнулся взмокшему Тамиму. Следом за мальчишкой в магазин вошел грузный мужчина, а за ним – еще два араба, несущих сундук, обитый тканью. Нуфейль громко что-то сказал, раскинул руки и обнял брата. Они расцеловались, перекинулись парой слов и повернулись ко мне. Что ж, пришла пора подобрать костюм для вечера, от исхода которого зависит моя жизнь.
Меня провели в комнату с зеркальными стенами, поставили на небольшой пьедестал и велели замереть. Я с радостью подчинился – обожаю, когда за меня работают другие люди.
Салим осторожно открыл сундук и извлек из него очередную белоснежную тобу. Я тут же замотал головой и жестом остановил его. Нуфейль прикрикнул на брата, смею думать, обвинил его в слабоумии, ведь я несколько раз объяснил, что арабская одежда мне не нужна. Пожав плечами, Салим наклонился к сундуку и достал рубашку, один вид которой привел меня в восторг. Я стащил свой льняной наряд и передал рубаху Тамиму. Мальчишка