Приговорённые любить. Софи Кортес
благодарю вас, я цела, – выдавила она, комкая в пальцах юбки. – Если бы не вы…
Договорить она не смогла – горло перехватили рыдания. Какой кошмар, какой стыд! Подумать только, она, Катрин Ферне, оказалась в столь унизительном положении! Ее репутация загублена, она опозорена! И теперь она расклеилась, разрыдалась, как последняя размазня, перед человеком, которого едва знает и совсем недавно считала подлецом! Он наверняка сейчас презирает ее…
Но Анри де Келюс неожиданно шагнул к ней и осторожно привлек к себе, давая выплакаться на своем камзоле. От него пахло вином, дымом свечей и почему-то полынью. Катрин всхлипывала, уткнувшись ему в грудь, вымещая в слезах весь свой страх, смятение и странную горечь. Анри неловко гладил ее по спине, что-то тихо шепча по-французски.
Когда рыдания наконец утихли, он отстранился и заглянул Катрин в заплаканное лицо. В его темных глазах мерцала странная нежность пополам с тревогой.
– Послушайте, Катрин, – произнес он неожиданно серьезно. – Я понимаю, как вам сейчас нелегко и страшно. Но умоляю – доверьтесь мне. Я клянусь, что защищу вас и помогу распутать эту историю. Обещаю, все прояснится, и ваша репутация не пострадает. А теперь вот, выпейте.
С этими словами Анри протянул ей стакан с водой, будто по волшебству возникший в его руке. Катрин сделала несколько судорожных глотков, чувствуя, как холодная вода остужает ее изнутри. В голове начало проясняться. Страх постепенно отступал, но вопросы, подозрения и странная горечь все еще теснились в груди. Катрин отставила стакан и посмотрела на Анри в упор, пытаясь разглядеть ответы в его потемневших глазах.
– Я благодарна вам за спасение, месье. Но боюсь, одной благодарности недостаточно, – твердо произнесла она. – Вы должны мне объяснения. Что это были за люди? Почему они назвали мое имя? В какие интриги вы меня впутали? Я жду правды, иначе, клянусь, я пойду к барону и все ему расскажу!
Анри де Келюс тяжело вздохнул и отвел взгляд. Казалось, он колебался, подбирая слова. Затем, будто приняв какое-то решение, выпрямился и посмотрел на нее с неожиданной серьезностью.
– Вы правы, Катрин. Вы заслуживаете объяснений. Но не здесь и не сейчас. Слишком многие любопытные уши жаждут их услышать, – он покосился на дверь, за которой шумел бал. – Я должен кое-что уладить. Но обещаю, завтра на рассвете я буду ждать вас в беседке у восточной стены сада. Приходите, и я расскажу вам все без утайки. А теперь возвращайтесь к гостям. И ради бога, улыбайтесь и делайте вид, что ничего не произошло.
С этими словами Анри склонился к ее руке и легко коснулся губами пальцев. А затем, не дожидаясь ответа, стремительно вышел из комнаты, оставив Катрин наедине с вихрем мыслей и чувств.
Остаток вечера прошел словно в тумане. Катрин послушно улыбалась, танцевала, поддерживала светские беседы, а в голове стучало: «Завтра на рассвете, завтра на рассвете…» Она не знала, что принесет грядущая встреча –