Звезда заводской многотиражки – 3. Саша Фишер
закончилась, и придется придумывать ей новое прозвище, вместо «морковка»? Она недовольно поджала губы, стрельнула взглядом в двух своих обожателей, один из которых как раз учил в этот момент Дашу складывать какую-то сложную фигуру из пальцев и объяснял, что это такая йога на руках, очень полезно для работы мозга.
Лизавета же смотрела на меня, покусывая губу. Ох, сейчас же она мне наверняка сцену устроит… Как-то я совсем про нее не подумал…
– О, Лизавета, милая, познакомься, – я приподнялся на стуле и подался вперед. – Это Даша, мы с ней вместе работаем. Отличная девчонка, думаю, вы подружитесь, когда узнаете друг друга получше.
Даша подняла смеющиеся глаза на Лизу и встретилась с ней взглядом.
– Отличное платье, – сказала она безмятежно. – У моей бабушки шторы из такой же ткани.
Парни за столом рассмеялись, Лиза задохнулась от гнева.
– Эй, ну что смешного-то? – притворно возмутилась Даша. – Я уже второй год пытаюсь выпросить у нее эти шторы, чтобы платье сшить! А она не отдает! А хорошую ткань сейчас найти – это целое дело! Так что, Лиза, может пошепчемся где-нибудь в тихом уголке, и ты поделишься секретом, где достала, а?
– Очень надо, – фыркнула Лиза, демонстративно придвинула у столику стул с противоположной стороны и села рядом со своей темноволосой подругой. Склонилась к ее уху и принялась что-то нашептывать, изредка сверля меня взглядом. Значит разборка не заставит себя ждать…
И она не заставила, конечно.
– Иван, можно тебя на минуточку, – раздался над моим ухом голос Лизы.
– Сейчас вернусь, – сказал я Даше, вздохнул и поднялся.
На этот раз выводить меня на улицу Лиза не стала. Она оделась в тонкое осеннее пальтишко, видимо, чтобы платье не помять, а к вечеру неплохая с утра погода испортилась, поднялся пронзительный ветер, и с неба посыпалась острая снежная крупа.
– Ты зачем притащил сюда эту девку?! – прошипела она, остановившись у самой двери. Глаза сверкают ревнивым пламенем, разумеется.
– Я же сказал, мы вместе работаем, ей было нечем заняться вечером, вот я и пригласил… – начал оправдываться я, сделав виноватое лицо.
– И поэтому ты к ней прижимаешься у всех на глазах?! – пока еще она удерживалась в рамках громкого шепота. Но я уже не в первый раз с ней ссорился, так что знал, что это ненадолго.
– Так тесно же за столиком… – не то, чтобы мне хотелось оправдываться, просто почему-то эта игра ужасно нравилась Лизавете. Во всяком случае, она искала поводы придираться и обижаться буквально во всем. В том, как я ем. В том, как я разговариваю. В том, как я тарелки мою. Ей казалось, что я все делаю ей назло. Она лезла ко мне с упреками, я оправдывался, просил прощения изо всех сил, потом она меня великодушно прощала, и если мы были в уединенном месте, то дальше по сценарию следовал секс.
– Ты совсем дурак, да?! – голос Лизы стал громче. – Ты посмотри на нее только! Она же дрянь, на лице написано! Она тебя окрутит сейчас, а очнешься ты уже в загсе!
– Лиза,