Звезда заводской многотиражки – 3. Саша Фишер
бревенчатых домов. Низкие окна которых местные жители украшали кто во что горазд. Между рамами лежали белые сугробы ваты, в которых тонули мерцающие елочные шары. А в горшках на подоконниках расцветали настоящие сады. Кое у кого – обычная пышно цветущая герань и вездесущий Ванька-мокрый, но у некоторых растения были совершенно фантастические. До сих пор не знаю, как называется вся эта красота с белыми и фиолетовыми звездочками, с ярко-розовыми колокольчиками и с огромными черно-синими чашами. Здесь ничего не изменилось. И ничего не поменяется за многие годы. Разве что старое здание бани из красного кирпича где-то в начале двухтысячных сгорит, его снесут до основания и возведут на его месте маленький, но гордый торговый центр. А эти домики с цветами на окнах такими же и останутся.
Я поднялся на третий этаж и в нерешительности замер перед дверью. Как я узнаю, что попал туда, куда мне нужно? Я же понятия не имею, как выглядит этот самый Гарик… Знаю, что жену его зовут Оксана, и что вроде как мы тоже давно и более, чем хорошо знакомы.
Ну что ж, буду импровизировать, как всегда.
Я уже поднял руку, чтобы надавить на кнопочку звонка, но тут взгляд мой наткнулся на бумажку, на которой красным карандашом было написано: «Стучите тихо! Спит ребенок!»
Ах да, точно. Я тихонько поскребся в дверь. Никто не отозвался. Постучал чуть громче. Снова молчание. Может все-таки позвонить? Ну, проснется киндер, извинюсь если что, скажу, задумался, не заметил записки… Или может просто дома никого нет?
В тот момент, когда я снова потянулся к звонку, дверь распахнулась.
Я смотрел на полную уставшую женщину в мятом фланелевом халате, а она смотрела на меня. «Кажется, я не туда попал…» – подумал я, и уже почти открыл рот, чтобы попросить прощения за беспокойство, как вдруг она всхлипнула и порывисто меня обняла.
– Ваня! – выдохнула она прямо мне в ухо. – Ты сумасшедший! Что ты здесь делаешь?
– Оксана… – осторожно проговорил я без интонаций. Чтобы в случае, если женщину зовут иначе, сослаться на другую женщину, которая дала мне адрес или что-то подобное… Но нет, не пришлось. Она шагнула назад и махнула, чтобы я заходил. Она точно моя ровестница? Выглядит так, будто как минимум вдвое старше. Захламленную прихожую освещала одна единственная тусклая лампочка. Посеревшие обои на стенах, облупленный шкаф. Его дверца надсадно скрипнула, когда хозяйка вешала внутрь мое пальто.
– Пойдем на кухню, – шепотом сказала она. – Попьем чаю, пока Митька спит.
В квартире всего одна комната и крошечная кухня. Даже нам двоим в ней было тесно. Я кое-как втиснулся между на табуретку между столом и громоздким холодильником «Зил». Ручка на его дверце уперлась мне в бок. Оксана торопливо схватила коробок спичек, чтобы зажечь газ под стареньким эмалированным чайником.
– Откуда ты узнал, что Гарик сегодня допоздна? – спросила она. – Ох, Ванька, ты такой же отчаянный…
«Вообще-то я именно с ним хотел поговорить», – подумал я, но не