Выдох синевы. Андрей Рафаилович Мельников
лишь таинственной мелодией
любви
выстраиваются в этом диком мире
и буквы, и слова, и даже
ты…
10.11.15
Скульптура
резец вгрызается в прожилки
на теле мрамора. Кусок
отколот,
за ним другой, и третий…
Нет ошибки –
между стихиями раскол как рок…
стальной боек то медленно,
то шибко
находит болевые точки,
эти трагические сшибки –
доисторический инстинкт,
когда по капле,
по глоточку
незримый сок пространства
пьешь и пьешь,
пока со временем изменчивая
форма
не совпадет. Когда из глыбы камня
отсечешь
последний лишний мускул…
Что ж –
останется скульптура,
не только вечности, но и тебе
покорна…
10.11.15
Огонь
законы сохранения огня
не изменились…
с тех самых первобытных пор,
когда его подкармливали
днем и ночью,
заглядывали
с суеверным ужасом в глаза,
стараясь угадать его желания,
и не вступали в споры…
то веточку, а то – деликатес
смолы
подобострастно предлагали в пищу,
чтобы тепло его души
не отвернулось, не истаяло…
так ищут
близости влюбленные… в тиши
полночного последнего свидания,
так огненные языки
открыто,
не таясь, чуть заплетаясь,
пускаются в горячие признания…
11.11.15
Воздушные закрома
за наполнением воздушных
закромов,
за легкостью и плавностью
дыханья
лишь ветер может уследить,
оков
не существует для его
скитаний…
гранитной грудью сделать
вдох,
что отзовется в сердце
далью…
и новый мощный выдох,
словно ток,
пронзит Санкт-Петербург
до основанья…
11.11.15
Стрижи
закладывая лихо виражи,
словно лассо
на бреющем полете,
резвятся лезвия – стрижи,
углы срезая – не воротишь…
ни плавность мысли,
ни стихи,
что в ненадежном переплете
осенних листьев…
поспеши –
нельзя застаиваться на болоте!
11.11.15
Икар
останется осадок
на губах
от выпитого залпом
неба…
не то, чтоб горечь
или страх,
но – пустота после
побега…
от ветра, что улавливал
в словах,
от снега с раскаленной добела
печалью,
от лезвий слез в моих
глазах,
от легкости полета
за плечами!
11.11.15
Тишина