Гори, гори ясно!. Ольга Петрова
равно у меня в белые ночи бессонница.
Рисовал он и в самом деле недолго – минут десять. Сделал несколько набросков, но показать результат наотрез отказался, пообещав предоставить законченный рисунок на следующий день.
– Тогда до завтра, – попрощалась я.
– Д-до завтра, – рассеянно кивнул он, собирая карандаши и бумагу. Он уже был не со мной, а со своим рисунком.
6. И КЛАД НЕ ДОБУДЕШЬ, И ДОМОЙ НЕ БУДЕШЬ
Должно быть, Макс с Костей поднялись ни свет, ни заря. К моему приходу они успели углубить и расширить яму настолько, что стало понятно – это действительно вход. Он был оформлен двумя грубо вытесанными каменными столбами, а уже упомянутая балка с загадочными знаками, как оказалось, венчала этот внушительный дверной проем. Мощная каменная кладка лишь обрамляла его, а роль двери выполняли грубо обтесанные толстые деревянные сваи, уложенные так плотно, будто их забивали молотом.
– А ну-ка, посмотрим, так ли крепки эти бревна, как выглядят! – Костя от души размахнулся и ударил лопатой в верхний брус. Гулкий удар отозвался в самом сердце кургана, и дерево осыпалось трухлявыми обломками. Часть провалилась внутрь, часть высыпалась наружу. Из темной дыры отчетливо повеяло сыростью. Я невольно вздрогнула и услышала, как сзади заворчал Шарик. Подходить близко он почему-то не решался.
– Прогнили насквозь, – резюмировал Макс, пальцами кроша обломок дерева.
– Еще бы, за тысячу с лишним лет! – радостно подтвердил Костя. – Давай теперь углублять яму, чтобы можно было полностью расчистить проход.
Стоя на краю раскопа, я чувствовала, как во мне поднимается волна беспокойства. Беспокойство было необъяснимым, и я попыталась найти его причину.
– Костя, так что насчет разрешения на раскопки?
– Какого разрешения? А, там трубку никто не берет, – отмахнулся от меня он. – Потом позвоню.
– Ну-ну, – пробормотала я. Смутная тревога донимала меня, как назойливый комар, хотелось даже отмахнуться. И это не была тревога по поводу нелегальности наших действий, а какое-то подспудное растущее чувство, что мы делаем то, чего делать вообще не следует, а не то…
– А что насчет символов, тебе удалось выяснить, почему они здесь изображены? – попробовала я еще раз отвлечь Костю.
К моему удивлению, это сработало: он воткнул лопату в землю, подтянулся на руках и сел на краю раскопа.
– С символами странная история получается. Я могу рассказать о каждом из них, но почему они выбиты здесь вместе и в таком порядке, я пока не разобрался.
– Ну расскажи хотя бы о каждом в отдельности, – попросил Макс.
Я присела рядом с Костей, Макс сложил ладони на черенке лопаты и оперся на них подбородком. Шарик лег рядом со мной, держа настороженные ушки на макушке и тревожно кося глаза в сторону прохода.
– Символ первый – триквестр. – Костя ткнул подвернувшимся под руку прутиком в орнамент из замыкающихся в треугольник полукружий. – Олицетворяет основные положения солнца: на восходе, в зените и на закате.
Он