Пригов. Очерки художественного номинализма. Михаил Ямпольский

      80

      Сартр в ином контексте писал о дезинтеграции мира в момент перемещения моего внимания от одного объекта к другому именно в терминах дыры, некоего ничто, проникающего в структуру универсума: «…речь не идет о бегстве мира к ничто или за его пределы. Но скорее всего, кажется, что он пронизывается опустошающей дырой в середине своего бытия и что он постоянно течет в эту дыру» (Жан-Поль Сартр. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. М.: Республика, 2000. С. 279). Образующаяся дыра, невидимое, позволяет миру переструктурироваться и явить новый объект, новое видимое. Так же как и Марион, Сартр указывал на то, что взгляд уничтожает телесную форму глаза: «если я воспринимаю взгляд, я перестаю воспринимать глаза; они находятся там, они остаются в поле моего восприятия, как чистые представления, но я не использую их, они нейтрализованы, находятся вне игры; они не являются больше предметом тезиса; они пребывают в состоянии «выключенности» («mise hors circuit»), в котором находится мир для сознания, подвергшийся феноменологической редукции, предписанной Гуссерлем. Что касается глаз, которые вас рассматривают, то вы не сможете увидеть их прекрасными или безобразными, различить их цвет. Взгляд другого скрывает его глаза; кажется, что он шествует перед ними. Эта иллюзия проистекает оттого, что глаза как объекты моего восприятия остаются на точном расстоянии, которое развертывается от меня к ним (одним словом, я присутствую в глазах без расстояния, но они находятся на расстоянии от места, где я «нахожусь»), тогда как взгляд сразу находится во мне без расстояния и в то же время держит меня на расстоянии, то есть его непосредственное присутствие по отношению ко мне развертывает расстояние, которое удаляет меня от него» (Там же. С. 281).