Жестокие игры. Ульяна Громова
шага: – Пятьдесят!..
Я остановился, пару секунд постоял и пошел дальше.
– …достану деньги! – крикнул он мне в спину.
– Семьдесят процентов, – ответил я ему. – На конкурсе «Мисс Университет».
– Жесткий ты тип, – неприязненно процедил Олег и хлебнул вина прямо из горлышка бутылки.
– Это ж не я заказал папочку своей сестренки, – ухмыльнулся я.
– Ты забываешься, Гром, – оскалился мажор, повышая голос. – В моей власти превратить твою жизнь в ад!
– А деньжат хватит? – хмыкнул я, подцепив за живое. За то, что уберу медиамагната, я запросил нехилую сумму. Оказалось, не по Сеньке шапка – мажор не тянул. У него и было как раз тридцать процентов, а я загонял его в угол. – Если на конкурсе не будет налички, я продам Верхову его досье. И твое тоже. – И я зловеще улыбнулся ровной линией губ.
***
Алинка опять нафеячилась. После разговора с Олегом я заглянул в бар за парой коктейлей и уже приготовился и дальше изображать провинившегося щенка, высунув язык, таскаться за королевой и выполнять команду «к ноге», но она укокошилась в говнище.
Я не сразу это понял. Она сидела на диване в вип-зоне и, казалось, дремала, раскинув руки ладошками вверх и запрокинув голову, или наслаждалась музыкой и коктейлем – ее бокал был пуст. Я почувствовал, что она дрожит, но сначала принял это за вибрацию – музыка лупила так, что стены трясло, не то что организмы. Но когда обнял, чтобы подлизаться к королеве виноватым ежиком, даже через плотную ткань ее платья почувствовал, как она горит. Взял за руку и не успел нащупать пульс, как тонкие пальцы с длинным маникюром свело спазмом.
– Твою мать!
– Че?! – поднял на меня глаза Олег – пока я ставил диагнозы, этот накушался коньячком. – Да забей, – он понял, что я обеспокоен состоянием Алинки, но отмахнулся от сестры, – поймала трип.
У королевы совсем не по-королевски задрожали губешки, а по коже прокатился судорожный озноб. Я вскочил и подхватил ее на руки – тяжеловата, но взваливать на плечо нельзя – голова должна быть выше задницы. Иначе пиздец девке.
Хотя ей, похоже, и так…
Пока несся к выходу из клуба, расшибая человеческий трафик телом почти закатившейся звезды, туфли с нее слетели, узкое платье сползло выше, наверняка явив окружающим задницу в капроновых колготках. Но думать об этом было просто некогда. Фото ее зада в соцсетях – последнее, о чем стоило сейчас думать. Эти фото могут легко и стремительно смениться посмертными.
Из клуба выскочил как в жопу ужаленный, бросился к своей машине, матерясь, что не многорукий Шива. Верхову пришлось усадить на капот и прислонить к лобовому стеклу, чтобы достать ключи и открыть дверцу. Устроил ее на переднем сиденье, пристегнул и в три прыжка обежал машину, рухнул за руль и дал газу, даже не прогрев движок – в чудеса не верил, был уверен, что довезу труп.
Выхватил из кармана сотовый, и он заорал у меня в руках – звонил сводный братец Алинки.
– Пошел на хер! – рявкнул я в трубу и тут же нашел