Жестокие игры. Ульяна Громова
пустовала. Там, правда, не делали ремонт, и что-то еще от той секты осталось – пойдем вместе посмотрим.
– Здорово!
Я реально была рада, потому что голову сломала, как организовать свою работу именно в том плане, что у меня не было ноутбука – дома стоял мощный компьютер, на который я потратила заработанное в сауне в первые два месяца – и в кабинетах преподов пристраиваться где-то мне не хотелось. Я любитель тишины и одиночества, чем с Оксаной и поделилась.
– Ой, да ладно! – махнула она рукой.
Пока спускались на первый этаж, я поймала себя на том, что привычно ищу глазами Виталю. Но ни его, ни Верховой не было видно. Две ее подружки стояли у окна и о чем-то весело щебетали, а королевы не было. Чуть дальше я увидела Олега с двумя его постоянными спутниками – этот тоже имел свою свиту. Прям университет не имени Ломоносова, а во имя двух мерзких мажорчков – все только и смотрят им в рот. А то как же еще?! Медиамагнат – это пятая власть в стране, а этот и в первые четыре двери пинком открывает. Вернее, их перед ним распахивают, виляя полами дорогих пиджачков.
Стало противно. И обидно до спазмов в желудке, горле и в сердце – неспроста же нет Грома и Верховой, наверняка вместе где-то прогуливают. Уже и кабинет, и комната в общаге не так радовали.
А когда я этот кабинетик увидела, так вообще чуть корзину для бумаг с выданной канцелярией не выронила. Хорошо, ноут болтался в чехле на плече.
Абзац просто. Точно – здесь была тайная вечеря. Или сход масонов. Или рептилоидов. Не меньше. Всю стену занимала карта Москвы и Подмосковья, на ней пестрели какие-то отметки: красные кружки, синие и зеленые линии и просто дикое количество каких-то черных отметок, вокруг которых нарисованные, словно по циркулю, полукружья. Явно план по захвату города. Но это ладно. А вот свалка, в которую превратили комнату, угнетала. Дальше метра и войти было нельзя – все завалено офисными стульями, старыми досками, ведрами из-под краски и шпаклёвки и неизвестно чем еще – за горой мусора не просматривалось даже окно.
– М-да… – протянула Оксана. Помолчала немного задумчиво и сказала ободряюще: – Подожди тут, я сейчас…
И ушла, цокая каблучками по опустевшему коридору – шли ленты. Я терпеливо ждала, пока она вернется. Вместе с ней пришел зав по хозяйственной части, развёл руками:
– А я что сделаю? Выкинуть не могу – стоит на балансе, как спишу, так вывезут.
– Так спишите! Это же просто хлам! – не растерялась Оксана и пнула носком туфли какую-то картонку. – Вот эти банки тоже на балансе стоят? – она указала на пустые ведра из-под строительных смесей.
– Стоят, – кивнул мужчина.
– Так пустые же!
– Перерасход образовался, – снова покладисто кивнул завхоз, – студенты же ремонт в кабинетах делали, им же казенное не жаль, вот и вышло, что по документам краска и известка быть должны, а на деле нет их.
Непробиваемый.
– Хорошо, вы можете списать ее на ремонт вот этого кабинета?
– Так списано уже,