Помнить нельзя забыть. Ольга Цацкина
любили и были жутко терпеливы, но компанейский веселый парень после травмы превратился в угрюмого типа, который ни с кем не хотел общаться. Так он попал сюда, и это была его последняя надежда вернуть память, вернуть прошлое.
В связи с поступлением нового пациента в клинике образовалась небольшая суматоха. Поэтому, когда Энни не пришла в 10.30 за Элизабет, чтобы проводить её в кабинет к Дарси, Лизи решила сама отправиться в кабинет Ларсена и узнать будет ли терапия сегодня.
***
– Вот те наааа, кто-то хочет избавиться от прошлого, кому-то надо его вернуть. А что – не плохой вариант. Жаль, что все изменилось. Получилось бы изумительно, они бы прекрасно друг другу подошли, – разговаривал Ларсен сам с собой.
Стук в дверь отвлек Ларсена, изучавшего карту нового пациента. Он крикнул, приглашая войти. Вошла Лизи, смущенная, но вместе с тем очень хорошенькая. И вспомнив её записи из розовой тетрадочки, Ларсен улыбнулся ей, и новый блеск появился в его взгляде, когда он смотрел на неё.
– Доброе утро, доктор, – топталась в дверях Лизи, – Энни не пришла за мной, как обычно, я хотела узнать будет ли у меня сегодня терапия.
– Будет, конечно, будет, как же мы без терапии- сказал Дарси. – Только через час. Я должен познакомиться с новым пациентом, дать указания медперсоналу. Можешь сама, не дожидаясь Энни, приходить ко мне через час.
Лизи вышла, а Дарси пошёл искать Энни, чтобы поговорить с ней об изменении направления лечения.
***
–Эн, привет! Я искал тебя, я хотел бы поговорить, – Дарси застал свою помощницу в компании других медсестер, сплетничающих о новом симпатичном психе, которого привезли утром.
–Да, конечно, док. Прямо сейчас?
– Если можно, через час у меня прием Элизабет, перед этим я хочу с тобой кое-что обсудить.
Они направились в кабинет Дарси. По дороге Энни прервала неловкое повисшее молчание наводящими вопросами.
– Так, о чем речь, Дарси? О новеньком?
– Нет, Эн, речь будет о Лизи, – произнес Ларсен с глубоким вздохом, но было в его голосе столько печальной обреченности, что Энни поняла, что он принял правильное решение – решение отказаться от опытов с трансплантацией. Они как раз дошли до дверей его кабинета. – Заходи.
– Так вот, Эн, я хотел извиниться перед тобой и сказать тебе большое спасибо. Я так погряз в этой идее, что перестал абсолютно следить за клинической картиной. Я говорил с Лизи, ты была права, она восстановилась и может вернуться в большое плаванье, – Дарси горько улыбнулся, правой рукой взъерошил волосы на лбу по направлению с затылку и, тут Энни увидела, что с его глаз вот-вот сорвутся крупные, тяжелые, полные горечи слезы.
– Док, Дарси, – Энни бросилась к нему, он отвернулся к окну и заплакал громко и мокро не в силах сдержаться, закусив зубами рукав халата на предплечье правой руки, дабы приглушить рыдания, разрывающие его грудь. Энни больше ничего не говорила, она просто подошла и обняла его сзади, думая про себя, что раз он не хочет,