Помнить нельзя забыть. Ольга Цацкина
мам. Целую, – теперь скорее грустно сказала Лизи.
– И я тебя, милая. Пока.
«Маму увижу, – прямо как во сне», – подумала Лизи. Ей стало грустно, снова нахлынули воспоминания: колледж, работа, друзья, а потом все в её жизни оборвалось… «Нет, больше я не дам плохим мыслям отобрать у меня мою семью», – с этой мыслью Элизабет принялась за свой дневник, сначала за тот, который было позволено читать Дарси, а потом тот, что должен хранить все её секреты. Слова легко ложились на бумагу, стало так легко открывать свое сердце, душу. Возможно, знай она раньше о таком простом и доступном методе психотерапии, она бы никогда не оказалась здесь. Просто бы исписала пару, тройку тетрадей и все бы ушло в никуда. Но тогда она бы не встретила Дарси, да и других славных людей, которые стали ей настоящими друзьями, как Энни. Энни. Воспоминание о Энни заставили Лиз глубже проникнуть в события последних дней, и она чётко поняла, что не видела Энни уже дня два, а то и больше. Вот почему так хочется писать и писать в дневнике, выговориться больше не кому. Лизи почувствовала беспокойство за новую подругу, как чудесно было с новой силой чувствовать такие забытые чувства, пусть и не совсем приятные. Они давали Лизи ощущение того, что она снова жива. Дописав пару строк в дневнике, Лизи, не раздумывая, направилась к посту дежурной сестры, чтобы выяснить, не заболела ли Энни.
С глупым смешком дежурная сестра, несимпатичная Дорис, ответила, что Энни уволилась по собственному желанию, что видимо ей надоело бегать за своим начальником.
– Что Вы хотите этим сказать? – с вызовом и обидой за подругу вскипела Элизабет. – Как Вы вообще смеете так говорить о ней!?
– А что тут говорить? Правда всегда глаза колет, да? Тут лечатся и работают, а не шашни крутят!
– Хамка, я это так не оставлю, – уже тише выдавила Лизи. Благодаря Дорис по больнице во всю поползли слухи, что влюбленная Энни не пережила отказа Ларсена и уволилась.
Лизи направилась прямо в кабинет Дарси. Помимо того, что она хотела узнать о судьбе Энни, скоро должен быть сеанс терапии, но Лизи не знала, будет ли он. Так что у неё был подходящий повод пойти к Дарси. Не найдя его в кабинете, она вбежала в бывший кабинет Энни и застала его за тем, как он собирает с пола крупные осколки – всё, что осталось от кружки, которую он дарил Энни на первую годовщину их совместной работы. Лизи хотела зайти издалека, но эмоции не дали ей властвовать над собой, и она сходу воскликнула:
– Доктор Дарси, почему она ушла? Она же прекрасный медработник! По больнице распускают какие- то дурацкие сплетни… а я, я считаю… она лучше многих врачей, она высококомпетентная и очень перспективная, да что я Вам это говорю, Вы и сами знаете это, иначе не взяли бы её в свою команду. Ведь так, ответьте же мне…– Лизи выпалила это на едином дыхании, и казалось, если бы воздух в её легких не кончился, или если бы ей не нужно было дышать вовсе, то она могла бы говорить еще несколько минут подряд.
Дарси поднялся с пола, бросив последние осколки в мусорное ведро, в его