Эураль, или Действуй, сказал чернокнижник. Дмитрий Перцов
возмутился Виктор.
– Ну-ну, не злись, – игриво приказала Василиса. – Слушайте, что думаю я.
Корнелиус жил в маленькой комнатушке в самом бедном районе города. Денег на нормальное жилье у него не хватало – да и откуда бы, гениальный художник ведь всегда беден. Однако он и не нуждался в большем пространстве. Одолеваемый душевным недугом, он выстроил для себя внутренний мир – целый замок. Его талант живописца слился с реальностью. В том замке нет комнат, лишь тайные уголки гениальной души. Поэтому все, что здесь написано, оживает, а все ожившее становится написанным.
Так ожили все его альтернативные личности, они же – любимые персонажи. Целая семья: женщина, которой кажется, что ее ведут на казнь; ее муж, жестокий, но деловой человек; его брат – еще более безумный, чем сам Корнелиус. И маленькая дочь.
С каждым днем разум Корнелиус угасал, а замок становился больше. Уходить в себя, бродить по бесконечным коридорам, усеянным картинами, стало для художника и всех его альтер-эго единственным и самым любимым занятием.
Однажды в комнатушку Корнелиуса по каким-то юридическим вопросам пришел архивариус. Но внутри было пусто.
Корнелиус ушел навсегда.
Он поселился в замке.
С последним словом Василисы факелы в комнате одним за другим стали гаснуть. Андрей, который слушал Василису завороженно, и Виктор, который был настроен скептически, напряглись. Василиса рассмеялась.
А мертвый капитан королевской стражи встал.
Он навис над комнатой. Над изменившейся комнатой. В мгновение ока орудия пыток стали мольбертами и незаконченными полотнами. В руке «капитана» теперь был не револьвер, а дряхлая, потрепанная кисть, в другой – палитра для красок.
Художник – видимо, теперь его звали Корнелиус – обмакнул кисть в кровь на своем животе и рассмеялся.
– Что за хрень?.. – в ужасе прошептал Виктор.
«Так вот, что значит: закончите и расскажите историю! Здесь все меняется на основе твоей интерпретации увиденного!» – подумал Андрей.
Тем временем Виктор схватил валявшуюся рядом доску и, стукнув себя по голове, и упал без сознания.
К такому развитию событий кропотливая работа над мозгом и логикой его не готовила. Андрей успел подхватить школьника, и медленно опустил его на пол. А Василиса этого даже не заметила, ей уже хотелось проснуться: сон затянулся. Хватит. Полученных эмоций ей хватит на год вперед. И еще вопрос, то ли это вдохновение, которого она так жаждала?
– Не люблю страшные сны! – заявила она, напрочь игнорируя происходящее. – Но я давно научилась их не бояться. Нужно просто подойти к монстру, и спросить, как у него дела. Работает безотказно!
И девушка подошла к художнику. Тот рисовал на полу чудовищные образы собственной кровью, и действительно походил на монстра – текущая изо рта слюна, безумные, ярко-красные от усталости глаза, вырванные клоки волос. Андрей попытался остановить Василису, но все, что у него вышло – вытянуть руку и прохрипеть: «Стой!»
– Здравствуйте,