Славик и Светик. Хроники катастрофы. Николай Богородский
И что, что ты от Иващенко? – отреагировал на посетителя Разин, для которого Иващенко не был начальником. – Мы тут должны встать по стойке «смирно»?
– Меня сюда направил Семён Александрович, – уже потише сообщил посетитель. – С очень важным делом.
– А «здравствуйте» тебя говорить не учили в школе? – начал злиться Алексей. – Ты кто такой и чего припёрся?
– Молодой человек, давайте повежливей, я старше вас, и я кандидат наук, – примирительно произнёс обладатель пиджака с начёсом.
Алексей уже открыл рот, чтобы ответить на эту, по его мнению, наглость, но тут его опередил Богдашев:
– Видите ли, уважаемый. Когда вы приходите к кому-либо, вам следует для начала представиться и поздороваться. То, что вас сюда направил Семён Александрович, никак не освобождает вас от элементарной вежливости. Да, ещё я хочу сообщить вам, что здесь, на заводе, человека оценивают по делам, а не по званиям. Итак, кто вы есть и зачем вас сюда направили?
Атмосфера в комнате стала тяжёлой, физически ощущалась неприязнь, перераставшая в агрессию, поэтому Вячеслав, как руководитель, должен был немедленно разрешить эту ситуацию и объяснить и пришедшему, и своей группе, что к чему.
– Разрешите представиться, – заговорил вошедший уже совсем мирным тоном. – Иннокентий Фёдорович Горелик. Я работаю в одном из прикладных институтов Академии наук. А Семён Александрович прислал меня к вам в целях испытания моего изобретения для поиска дефектов.
Только сейчас все обратили внимание на большой потёртый, помятый, со сломанной ручкой, замотанной изоляцией, портфель в руках этого человека.
– Изобретатель, значит. Из прикладного института, значит, – процедил сквозь зубы Разин, переживший уже несколько подобных визитов, в результате которых у него сложилось стойкое убеждение в том, что всех этих изобретателей нельзя на пушечный выстрел подпускать к заводу, к производству, а тем более к имевшему место случаю с баком.
– Подожди, Лёша, подожди. Давай посмотрим, что он там изобрёл, хотя бы из уважения к Иващенко, – сказал Вячеслав, увидев, что на лице Разина заиграли желваки, а глаза стали косить в сторону посетителя. Чуть отвёл его в сторону и прошептал на ухо: – Зачем нам скандал, Лёш, мы его и без этого тихо выпроводим.
Однако Иннокентий воодушевился, открыл свой видавший виды портфель и достал оттуда обычную строительную каску – почему-то чёрного цвета.
Народ затих, расширил глаза до пределов, позволенных природой, и ожидал дальнейших действий странного посетителя.
Вслед за каской чёрного цвета на свет божий явилась конструкция из четырёх ламп накаливания, размещённых на некой панели, и обычная бинокулярная линза примерно шестикратного увеличения. Лампы были прикреплены к каске, очень близко к козырьку (видимо, для подсветки), каска водружена на голову Иннокентия, а на глаза товарищ Горелик нацепил бинокулярную линзу. За Иннокентием Фёдоровичем болтался длинный витой провод, заканчивающийся обыкновенной вилкой.
Вся