Золото бунта. Алексей Иванов
прочь, обмахивая ладонями. Её место занял парень с дрожащей челюстью. Он замахнулся неловко – но ударил сильно.
– Ой, ещё давай, миленький!.. Ой, сладенько мне!.. Ой, хорошо!.. – визжала черноглазая, валяясь на спине, елозя и суча ногами.
– Дай поцелую! Дай поцелую!.. – ухала кряжистая девка, бросаясь в ноги толпе.
Люди, что секли девок, прыгали, будто плясали, выдёргивали ноги из ловящих рук бесноватых, били наотмашь – от себя, чтоб анчутки не залезли на них по прутьям. Старец Калиник брызгал святой водой на всех – и на девок, и на мужиков с прутьями.
– Убьёте же!.. – изнемогая, закричали в толпе.
– Сыпь! – гневно крикнул в ответ Калиник.
Девки и проблевались, и обмочились, перемазались кровью и грязью и уже перестали вздрагивать. Толпа обступила их, преодолев страх, и принялась хватать за локти мужиков, всё ещё пытавшихся ожечь бесноватых прутом.
– Выбили, выбили бесов! – твердили со всех сторон. – Да хватит же, а то и дух выбьете!..
– Уйди, з-запорю с-сук!.. – орал и обливался слезами какой-то мужик, метавшийся в руках толпы. К толпе от речки бежали послушники с вёдрами. Калиник опустил кропило – он вычерпал им чашу со святой водой досуха. Он был бледен, тяжело дышал. Да и вся толпа еле переводила дух. Послушники окатили девок, окатили мужика, впавшего в неистовство. Но и без того, оказывается, низкие тучи уже залепили всё небо над Поперечной горой, и сверху сеялся дождик.
– Эх, страх какой – бесам отдаться… – услышал Осташа рядом с собой и оглянулся, ещё плохо соображая. Это был давешний Корнила Нелюбин с потемневшими, расширенными глазами и с бородёнкой, свившейся в жгут. – Страх, что живёшь и не знаешь, что бесы в тебе, как черви в коровьем брюхе…
Осташа перебрал плечами. И ему тоже стало страшно. Он думал, что всегда учует беса в себе – ну будто булыжник вместо ша́ньги проглотил. А вот ведь девка – смущалась, заигрывала, а и не ведала, зачем её тятенька с маменькой на Весёлые горы повезли…
– Это чья девка-то была? – спросил Осташа.
– Лаврентея Баташова с Кына младшая дочка… Мамка забоялась, чего это она в каплице всякий раз в обморок падает… А другая – дочь Ипата Терентьева…
– Кого?.. – тупо переспросил Осташа.
– Ипата Терентьева, хи́тника скитского, – повторил Корнила.
В это время к Калинику, который всё ещё сжимал в руке кропило, подошли старец Гермон и Калистрат.
– Надо тебя, отче, и к нам в Ревду позвать, – уважительно сказал Калистрат.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.