Север и юг. Элизабет Гаскелл
а если это болезненный румянец? – спросила его дочь.
– Чушь, Маргарет! Я говорю тебе, ты стала слишком мнительной. Мне кажется, тебе самой нездоровится. Пошли завтра за доктором. Пусть он осмотрит тебя. А затем, если это успокоит тебя, попроси его взглянуть на мать.
– Спасибо, папа. Я буду рада исполнить твои указания.
Она подошла, чтобы поцеловать его, но он отстранил ее, хотя и нежно. Ситуация выглядела так, словно дочь рассердила его своими мрачными предположениями и он был рад избавиться не только от них, но и от ее присутствия. Мистер Хейл беспокойно зашагал по комнате.
– Бедная Мария! – произнес он, больше обращаясь к самому себе. – Если бы каждый из нас мог поступать правильно, не осложняя жизнь других людей! Если с ней что-нибудь случится, я возненавижу себя и этот город! Маргарет, милая, вы с матерью часто говорите о Хелстоне? Вспоминаете наш дом или соседей?
– Нет, папа, – грустно ответила дочь.
– Видишь! Значит, она не печалится о прошлом! Мне всегда нравились простота и открытость твоей матери. Я знал о каждой маленькой обиде, возникавшей в ее сердце. Она никогда не стала бы скрывать от меня серьезных тревог о своем здоровье. Разве я не прав? С ней все в порядке, Маргарет. Поэтому забудь о своих глупых подозрениях. Поцелуй меня и беги спать.
Но она слышала, как отец беспокойно шагал по комнате («енотил», как они с Эдит обычно говорили о такой манере ходьбы). Она разделась и легла в постель, а он все ходил и ходил.
Глава 14. Мятеж
Раньше я спал по ночам так же сладко, как ребенок. Теперь любой сильный ветер пробуждает меня И заставляет думать о моем бедном мальчике, Затерянном в ревущих морях. Мне кажется, Что было жестоко забирать его от меня За такой маленький проступок.
Маргарет радовалась, что между ней и матерью установились более нежные и близкие отношения, чем в дни ее детства. Миссис Хейл стала воспринимать дочь как доверенную подругу – именно об этом Маргарет всегда мечтала, завидуя Диксон. Дочь старалась выполнять любые просьбы матери, – а таких было много, даже если они казались пустяковыми. И она реагировала на них еще спокойнее, чем слон на маленькую занозу, когда он аккуратно поднимал ногу по приказу погонщика. Все это приближало Маргарет к награде.
Однажды вечером отец задержался у одного из учеников, и мать завела разговор о Фредерике. Эта тема давно интересовала Маргарет, но из-за робости она боялась расспрашивать о брате. И чем больше ей хотелось услышать о нем, тем реже она упоминала его имя.
– Ах, Маргарет, какой ветер дул прошлой ночью! Он завывал в трубе, не позволяя мне заснуть. Я никогда не могу спать при сильном ветре. Это вошло в привычку после того, как Фредерик отправился служить на флот. Теперь, если я не просыпаюсь тут же, он снится мне в штормящем море, с огромными стеклянно-зелеными