Топот бессмертных. Илья Тё
ходили на цыпочках, реагируя на каждый шорох в кустах и любую подозрительную рожу. Привычка, исходящая из тех времен, когда сталкера были редкостью в Северной Корее и попасть к Разлому было сложнее, чем в генеральский бункер с собственной проституткой. О безопасности тогда вообще можно было лишь мечтать. Пуля в затылок считалась единственной наградой бродягам от охраны периметра. Реже, если позволяло настроение, сталкерам впаривали длительные сроки в колониях, ибо проникновение на запретную территорию приравнивалось к статье за умышленное убийство. Но опасности внешнему миру от корейского Разлома не прибавлялось, так что периметр постепенно сбавил обороты. Состав «камгёновцев» порядком потерял в качестве, и нравы соответственно стали мягче.
Именно тогда один из сталкеров-ветеранов Хохмач получивший прозвище за своеобразное чувство юмора, проявлявшееся в самых сложных жизненных ситуациях, после особо крупного куша в Зоне решился открыть в предбаннике новый «пизнес». В долю он взял Рыжняка, такого же ветерана, как сам. Рыжняк являлся одним из немногих владивостокских барыг, друживших не только с лаве, но и с автоматом. Ходок к Разлому у него было бессчетно, за что Рыжняк, будучи торговцем, и заслужил уважение простых сталкеров.
Вместе новоявленные «партнеры» начали строить в предбаннике первое полностью новое здание. Давно заброшенные развалины в округе обживать было почти невозможно и просто опасно из-за ветхости.
Аспирин знал, что сам Хохмач куда-то исчез в своем последнем рейде в зону Разлома. После этого хотель принял и удержал на плаву Рыжняк. Он стал полновластным хозяином, но продолжал политику Хохмача по откатам. Таким образом, дружба с вояками крепла год от года, и деятельность сталкеров, каждый из которых, в сущности, являлся самым настоящим преступником-рецидивистом, получила почти официальное одобрение властей. О Хохмаче со временем позабыли. Пошли слухи да прибаутки, больше похожие на добрые сталкерские анекдоты, чем на полноценную информацию.
Отряхивая с себя капли, Аспирин шагнул внутрь здания. Запах пота, лука, соевой пасты и чеснока тут же ударил по мозгам. Клиенты хотеля в своем большинстве были русскими и прибывали в Тончон по автомобильной трассе из Владика. Однако кормили в хотеле, так сказать, с восточным колоритом, в котором смешивались, как в огромном тандыре, китайская, корейская, славянская, кавказская и тюркская традиционные кухни.
По странному стечению обстоятельств на Аспирина никто не обратил внимания, что сталкера насторожило – фигурой в Тончоне он считался видной. Причина невнимания окружающих отыскалась быстро: все бухавшие как один были заняты разглядыванием господ, изволивших спорить в центре столовой. Базар шел на высоких тонах, кричали трое: Кеша-Почтовый, Толя-Рыжняк и какой-то мужик из «цветастой» группы.
Озадаченный случившимся, Саня подсел за ближайший столик к знакомым пацанам (знакомы были почти все), чтобы узнать подробности научного диспута. За семь лет он ни разу не видел,