Первая жертва. Рио Симамото
не успела моргнуть, как Канну увели.
Я шла к выходу из следственного изолятора, когда увидела у регистратуры знакомую фигуру Касё. На нем был костюм с приколотым к вороту бейджиком адвоката, в правой руке – пакет, может, что-то для Канны. На пакете красовалось название хорошо известного мне бренда практичной одежды для женщин. Стало даже немного любопытно, что же он принес.
Мы поравнялись, и наши взгляды встретились:
– Я поговорила с Канной по поводу Ёити Кагавы, она не против моего присутствия на вашей встрече.
Касё почесал лоб и, решив не упорствовать, ответил:
– Понял.
Выйдя из изолятора, я пошла по серой и унылой автостоянке. Вдруг сзади послышался шум стремительно приближающихся шагов, и, не успела я обернуться, как кто-то схватил меня за левую руку. Я чуть не вскрикнула, когда передо мной, заслоняя дорогу, выросла фигура Касё. Я уставилась на него во все глаза.
– Скажи, что произошло на вашей встрече? – Отпустив мою руку, он принялся поспешно объяснять: – Как только она закончилась, у Канны случилась паническая атака, и ее увели к врачу. Что стряслось?
Касё с негодованием смотрел на меня сверху вниз.
– Как мне с ней работать, если ты будешь так ее доводить? До суда осталось мало времени.
– Ты так говоришь, будто своими глазами видел, как я ее довела, – вспылила я.
Повисла тишина, которую нарушало только гудение проезжавших мимо автомобилей. От одежды Касё резко пахло то ли стиральным порошком, то ли кондиционером. Он всегда ассоциировался у меня с какой-то искусственной чистотой.
– Наша встреча длилась меньше пятнадцати минут, Канна отвечала на вопросы очень сбивчиво. Кстати, об обстоятельствах дела я знаю гораздо меньше твоего, но все равно, прислушавшись к твоей просьбе, пытаюсь выяснить, что за проблемы у нее были с родителями. А теперь ты обвиняешь меня в том, что я давлю на нее. Это вообще-то очень неприятно слышать.
После небольшой паузы Касё ответил:
– Прости. Конечно, ты сама лучше знаешь, как тебе с ней работать.
То, что Касё так быстро пошел на попятную, было удивительно. Впрочем, я и сама уже успокоилась и громко произнесла:
– Ты тоже меня извини.
– Я, наверное, перенервничал. Мне ужасно не нравится, что у нас нет ни одного свидетеля. Обычно лучшие показания дают родственники, но мать Канны не собирается нам помогать, а братьев и сестер у нее нет, – Касё искренне делился со мной своими переживаниями.
– Ты уже разговаривал с ее матерью?
– Да, один раз, приходил к ней в больницу. Она сказала, что Канна никогда не ладила с отцом, а на мои вопросы отвечать отказалась. Еще заявила, что именно как мать она должна убедиться, что ее дочь понесет ответственность за совершенное преступление. Мол, поэтому она и решила выступить на стороне обвинения. Даже на свидание к Канне, похоже, ни разу не приходила. Всю одежду приношу ей я.
В тоне Касё я почувствовала неприязнь по отношению к матери Канны. Что ж, похоже, ему тоже приходилось нелегко.
– А других родственников нет?
– Я