Матабар. Кирилл Клеванский
зевнуло и разжало пальцы, а затем завернулось внутрь простыни. Арди же отошел назад. Ощущение, что его опутывали тяжелые канаты постепенно уходило, но оставляло за собой другое. Ощущение завершенности. Будто бы раньше мальчик ходил по миру только с половиной себя, а теперь, внезапно, оказался целым.
– Время пришло, Гектор, – прошептал дедушка, но Арди почему-то его услышал.
Как он услышал шелест деревьев за опушкой, журчание постепенно укутывавшегося в лед горного потока и даже смех далекого ручья, еще помнившего рисунки двух людей. Арди видел как птицы парили среди далеких облаков и, кажется, мог различить узор перьев на их широких крыльях. Он видел далеко, слышал глубоко и чувствовал то, что еще не ощущал никогда прежде.
– Только через мой труп, старик, – процедил отец. – А теперь…
– А теперь, – перебила мама. Голос её, в отличии от внешнего вида, звучал железом. – может мой муж подойдет к своему младшему сыну?
Арди моргнул и наваждение исчезло, пропало где-то в звонком смехе отца, утиравшим слезы. Он широко улыбался и сиял так, что на его фоне, подмигивающее солнце выглядело скромной искрой от лучины. Матушка, едва заметно покачивая Эрти на руках, что-то ему нашептывала. Что-то ласковое и нежное. Арди даже казалось, что он знал что именно. Будто и ему когда-то, над ухом, закутанному в одеяло, тихо дарили звуки, навсегда оставшиеся в самых глубоких и потаенных уголках памяти.
– Пойдем, – тихо произнес дедушка, сжимая плечо мальчика.
Арди поднял взгляд на дедушку и замер. Его глаза одернулись едва заметной, прозрачной пеленой, но далеко не это заставило мальчика застыть. Дедушка, в отличии от смеющегося отца и превратившейся в теплое одеяло матери, представлялся… как небо перед осенним дождем. Еще светлое, но готовое вот-вот упасть на плечи неприятной моросью. Наверное так выглядела усталость у взрослых.
Усталость и что-то еще. Арди пока не знал этого чувства. Но, наверное, оно походило на то, когда он ожидал поймать в реке большого карася, а выловил жабу. Тоже хорошо, но не то.
– Пойдем, – повторил дедушка.
Арди хотел что-то возразить, но неожиданно сильные и крепкие пальцы, схватив мальчика за плечо, буквально вытащили его из комнаты. Арди успел посмотреть на родителей в немой просьбе выручить, но тех полностью поглотило содержимое маленького свертка, убаюкиваемого на руках матушки.
Миновав коридор, все такой же пыльный и скрипучий, сколько не чини и не убирайся, они вскоре оказались на крыльце. Только там дедушка разжал пальцы и тяжело опустился на кресло-качалку, где проводил многие вечера.
Арди посмотрел на небо.
Смеркалось. На востоке, за пиками Алькады, уже разворачивала прохладные объятья ночь, сулящая принести с собой сварливую осень. Арди не любил осень. И лето. Ему нравились зима и весна, потому что…
– Ардан.
Мальчик вздрогнул. Он отвернулся от далеких гор и посмотрел на дедушку. Тот спрятал глаза за слегка дрожащей, словно еще больше высохшей ладонью. Если