В конце строки. Паула Гальего
я услышала голос Нико, и мне пришлось вытянуть руки перед собой, чтобы не врезаться в него.
Я бы убила Софию.
– Можно мне это уже снять?
Кто-то засмеялся.
– Конечно, – ответил Даниель. – Почему ты сделала это на входе?
– Нет! Снимать нельзя! – запротестовала София, и я почувствовала, как она схватила меня за плечи. – Какой был смысл снимать повязку на пороге? Зачем подниматься по лестнице вслепую, чтобы потом сразу все увидеть, как только откроются двери?
– Ты заставила ее так подниматься по лестнице? – услышала я голос Евы.
– Ну, ради интриги…
– Ребята! – взмолилась я.
– Иди сюда, – вмешался Даниель. – Я тебя провожу.
Я почувствовала, как он положил мои ладони себе на руку, и не стала протестовать. Схватилась за него и позволила увести себя куда-то в центр гостиной.
Мы резко остановились.
Руки Нико сняли повязку с моих глаз. Он не сказал ничего, что бы его выдало, остальные тоже молчали, чтобы я не могла понять, кто где находится; но я знала, просто знала, и все. Я ощутила его руки на моих волосах, когда он не спеша развязывал узел, и поняла, что за моей спиной стоял именно он.
И хотя мне хотелось развернуться, как только повязка исчезла, я не могла этого сделать, потому что увидела, что нахожусь посреди гостиной с воздушными шарами, гирляндой, натянутой через всю стену, снизу и до одной из ламп наверху, и накрытым для ужина столом.
– С днем рождения, – прошептала София и обняла меня.
Я сказала спасибо, поблагодарила всех, а Даниель сделал музыку громче.
Когда я посмотрела на Нико, у него в руках все еще оставалась повязка.
Он сказал, что сейчас вернется. Ему нужно было спуститься за пиццей.
– София убедила меня, что ты не захочешь приглашать никого больше, – тихо сказала мне Ева. – У тебя есть время позвать кого-то еще. Можем попросить Нико купить побольше пицц.
– Места хватит на всех, – поддержал Еву Даниель.
Я покачала головой. Были люди, которые бы пришли: друзья из школы, бывшие сокурсники из университета, кажется, пара знакомых со скалодрома… Но в тот день я чувствовала себя комфортно в этом небольшом кругу, который был немного больше, чем наш с Софией крохотный мир, надежный и прочный, безмятежного пастельно-синего цвета.
Через пару минут вернулся промокший до нитки Нико.
С каждым разом он промокал все сильнее и сильнее.
Ева закричала на него и попросила, чтобы он уже купил себе дурацкий зонт, а Даниель поинтересовался, намокла ли пицца.
Мы ели пиццу и пили пиво. В действительности это они пили пиво. Даниель приготовил мне что-то, название чего мне не вспомнить, и, прежде чем перелить эту субстанцию в мой стакан, на котором была нарисована принцесса Эльза, он смазал его края сахаром. Было очень вкусно, настолько, что в конце концов все остальные перешли на этот напиток.
Мы снова завели спор о «Леди Мадрид», только на этот раз никто не плакал.
А потом… потом выключили свет.
– Сейчас? – уточнила