В конце строки. Паула Гальего
сверкающим магазином бытовой техники и обувным с заваленной витриной. Я увидел сквозь стекло, как она, стоя за прилавком, обслуживала клиента, ходила между полками, брала коробочки и ставила их обратно, что-то говорила и ругалась всякий раз, когда из-за ее неуклюжести какая-нибудь коробочка выскальзывала из рук.
Я оставался на улице и ждал, пока она не осталась одна, чтобы не прерывать рабочий процесс, и зашел ровно тогда, когда она почти скрылась за небольшой дверью в другом конце зала. Вероятно, она услышала, как кто-то зашел, но не видела, что это был я, потому как выкрикнула, что вернется через секунду.
Спустя мгновение она появилась, вытирая руки о синий фартук, ее лицо осветила смущенная улыбка, когда она узнала меня.
– Нико, – удивленно поприветствовала она меня.
Я начал себя спрашивать, а не безумием ли это было.
– Привет, Элена.
Я не мог устоять на месте, начал прохаживаться по небольшому магазинчику подобно ей, когда она была с клиентом. Я ждал, что она спросит, что я здесь делаю, но кажется, она была растеряна не меньше моего, а это уже говорило о многом. Я остановился посреди магазина, по другую сторону от низкой полочки, заставленной металлическими коробочками пастельных тонов.
– Ты пришел за чаем? – помогла она мне наконец.
– Да.
– Хорошо.
Мы снова замолчали, глядя друг на друга, и казалось, что вот-вот рассмеемся.
– Какой хочешь?
– Дай мне какой-нибудь, который нравится тебе.
Элена издала короткий тихий смешок и, вытирая руки о фартук, опустила голову. Я слегка напрягся.
– Я не люблю чай, – еле слышно ответила она. – По правде говоря, я его терпеть не могу.
Я тоже нервно засмеялся.
– Скажи, какой тебе нравится. И я скажу, что у нас есть, – подбодрила она меня.
Я засомневался.
– Я тоже его не люблю.
После нескольких молчаливых секунд что-то разорвало тишину. Легкий смех, взмах ресницами, ее руки, смахивающие завиток с лица.
Должно быть, я жутко покраснел, но мне, кажется, было все равно. В тот момент имело значение только то, что она тоже застеснялась и что ее руки нервно теребили фартук. Она кашлянула.
– А мороженое? – спросила она.
– Что, прости?
– Ты любишь мороженое?
Я казался себе неуклюжим и вялым, гораздо более медлительным, чем того требовала игра, но не в своей тарелке я себя не чувствовал.
– Конечно.
– Здесь неподалеку есть кафе, в котором продают мороженое. Очень вкусное.
– Звучит отлично. – Я не сдержал улыбку.
Элена вздохнула. Засунула руки в карманы фартука.
– Я закрываюсь через пятнадцать минут. Если подождешь, покажу, где оно находится.
Я бы мог дать ответ еще до того, как она закончила говорить.
– Хорошо.
– Да? Хорошо.
– Отлично, – улыбнулся я.
– Отлично, – улыбнулась она.
Мы снова засмеялись.
Я вышел из магазина весь на нервах и, что странно, готовый