Инстинкт свободы, или Анатомия предательства. Страшный роман о страшном 1991-м годе. Александр Леонидов (Филиппов)

      ***

      А на выходе из гофрированного, сверкающего тысячью встроенных светильников, коридора цюрихского аэропирса, её казённо ожидал с табличкой в руке деловой партнёр, нисколько ей тогда не знакомый, таинственный, загадочный, как инопланетянин messire Пьетро Пьяве. Человек с итальянским именем (во Франции он звался бы Пьер) и французской фамилией (в Италии его бы кликали Пиаво или Пиавито).

      – Почему так? – спросила Пума у Нитрата перед командировкой.

      – Он швейцарец! – пожал плечами Павел – Из смесовой ткани сшит… Крепко… И скроен – ладно…

      – И в столь непочтенном возрасте – уже глава «Société Suisse d’assurance des risques financiers»?

      – Конечно же, нет! Он лишь начальник отдела русских вкладов! Впрочем, возраст у них для руководителя значения не имеет, главой конторы может быть и младенец, если «правильно» родился…

      – Ну, отдела, так отдела! Для нашего плана хватит и такого! – легкомысленно махнула рукой Азира.

      В аэрогавани Пьетро сразу бросился ей в глаза, но сперва лишь потому, что единственный держал в руках табличку на русском языке: «Азира Орлаева. LTD „Швейцарское общество страхования финансовых рисков“. Пьетро Пьяве».

      По логике этого старательно-русского чистописания получалось, что Азира Орлаева – сотрудник LTD. В итоге почти так и вышло, но на сходнях авиасудна это насмешило Азиру.

      Она вообще много смеялась в те дни – нервным смехом. Оттого, что всего за 8 часов оказалась в другой Вселенной, где всё – иное. И от того, что на хрупкие девичьи плечи упала невообразимая державная ответственность, миссия, которая и для самого Кравино была едва ли выполнима. И ещё – как будто предыдущего недостаточно – пикантность отношений, ежечасно нараставшая в общении с Пьяве…

      Благодаря Пьетро (не Пьеру, он швейцарец!) Азира, как ни странно, впервые по-настоящему почувствовала себя женщиной, а не бесполым «товарищем». Почувствовала себя желанной – а не просто притягательной для липких рук.

      Есть такое мистическое поверье – что, мол, любовь никогда не бывает односторонней. Когда факты это поверье бьют, суеверные очень легко выкручиваются: «а тогда», говорят, «это и не любовь была». Мол, не бывает так, чтобы одна сторона влюбилась без памяти, а второй при этом совсем наплевать было!