Двери самой темной стороны дня. Сен Сейно Весто
всегда удивляло, как местные ковбои от коренного населения, делавшие все голыми руками, умудрялись еще грамотно трогать струны гитары и при этом ничего не ломать.
– Вы рано. А бандит где?
– Заповедник же, – объяснил дед. – Говорю: надо забрать. Пока не съели.
– Ну, и как успехи? – спросил парень, сжимая ладонь Гонгоры. Он пристально всматривался в глаза, словно видя за ними пересеченную местность и превосходящего числом противника. Это была его манера – пялиться в глаза и цитировать мыслителей времен и народов.
– Хороший пилот.
Парень кивнул, соглашаясь.
– Хороший. Только не стой к нему спиной.
Он нажал на кнопку диктофона в кармашке у себя на поясе, и сразу стало тихо.
– УЛИ-ИСС!.. – заорал вдруг дед так, что у обоих заложило в ухе. – Тебя все уже видели!
После некоторой задержки из-за кустов рядом – за спиной и совсем не оттуда, куда глядел дед – скучая выбралась, махнув пару раз для вежливости пушистым хвостом, матерая особь кавказской овчарки чересчур крупных размеров даже для этих зверовидных созданий. Серый зверь остановился, мощно встряхнулся, гремя железом зубастых ошейников, разъезжаясь лапами в стороны, и неторопливо направился, раскачивая загривок, к людям.
– Не слушает ни Черта, – сообщил дед. – Помнит, но ни Черта не слушает.
Какое-то время все с одинаковым выражением смотрели на зверя, который никого не слушал, потом стали говорить о погоде. Присаживаясь ближе к воде и полоща руки, дед подробно перечислял соломенные плетеные циновки, до которых «Лисенок» успел добраться и распотрошить, потом названия книг из своего собрания, до которого добраться давно хотел Гонгора. При этом дед давал ценные рекомендация и сообщал последние новости. Болтун дед был тоже редкий. Переспорить его было подвигом, достойным народного эпоса. Всё тщательно взвесив, небольшой привал решили сделать здесь.
Улисс, приветственно задев Гонгору тяжелым боком и одарив его взглядом темных, уже без зеленого флюоресцирования, глаз, уселся было по старой привычке у ноги, но, посидев и послушав, поднялся и со скучающим видом удалился к ближайшим кустам в тень. Полузакрытые злые глазки его при этом продолжали внимательно следить за Гонгорой.
Гонгора, вспомнив о деле, принял соответствующее моменту выражение лица. «Прошу к столу». На полусогнутой руке у него висело полотенце.
– Я что хотел спросить, – сказал дед, располагаясь у огня, когда напарник отправился к озеру мыть руки. – Все забываю. Я имя его хотел спросить. Все время из головы вылетает. Уже два раза спрашивал.
– Просто – Штиис, – ответил Гонгора, наблюдая, как дед освобождает от промасленной бумаги ломоть отварного мяса и аккуратно разливает по кружкам из котелка чай. – Зовите его так. Кажется, он это любит.
Дед кивнул, словно оправдывались его самые мрачные прогнозы.
– Куда это ты, говорю, с таким лицом собрался, радость